Часть 5
СТЕНОГРАММА ЗАСЕДАНИЯ ХУДСОВЕТА
Брунов Борис (директор Театра эстрады, конферансье): В этом деле я не профессионал!
Тухманов Давид (композитор): Я вообще-то «за»... (больше не произнес ни слова – здесь и далее примечания шпионки Пушкиной).
Баев Анатолий Васильевич (баянист, функционер от органов культуры): В целом – понравилось. Привык я, правда, к ПОЮЩИМ СЕРДЦАМ. Я тоже не специалист, мне бабы... Бабы на сцене не хватает! (Баев явно имел в виду Антонину Жмакову.) Мизансцены однообразны. Исполнитель – академичен.
Чижик Леонид (джазовый пианист-виртуоз): Зрительное решение – никуда. Отвязки не хватает. Свободы у музыкантов нет. Не хватает убежденности – программа настолько позитивная, что нет раскованности.
Бутузов (Росконцерт): Солист недостаточно владеет певческой речью. Аранжировки должны исходить из текста, а все главные места из музыки. То, о чем говорят ребята, - просто и банально. Говорить надо четко и ясно. «Позади Америка». А дальше что? Мысль-то ясна...
Некто (неопознанный): Отойти от микрофона. Убрать сип. (Поклон специфического слэнга могут быть спокойны - это о вокале.) И рыдать не надо. (Опять об Усове, который, исполняя арию Неморино, «взрыднул».)
Некто (неопознанный): Все это укладывается в формулу : Бах – Буденный – Первая Конная.
Некто (неопознанный): Тексты слабоваты.
Маргарита Юрьевна (Министерство культуры СССР): Не следует копировать образцы с видеороликов. Если коллектив претендует на лидирующую роль – то еще надо подумать. Логически не оправдана вставка (опять об Усове). Почему звучит иностранная речь? (Виталий Александрович пел классику, естественно, по-итальянски.)
Некто (неопознанный): «Лаванда» или «Календула» себя уже изжили.
Шаферан Игорь Давыдович (поэт, член худсовета «Мелодии и пр.): В целом хорошо. То тут заинтриговать надо, то там заинтересовать. Песни нормальные. Это не то, что нам приходилось слушать....
Брунов: Да, «Воля и Разум», "Игры не для нас" – это хорошо
Дорброгаев Сергей (2-й секретарь какого-то райкома): Я был на их концерте. Молодежи очень понравилось. «Западники» уходили – значит это что-то новое. И классика понравилась. Атмосфера нормальная.
Некто (неопознанный): Солист сильно фальшивит. Пластика вызывает глубокое чувство сопротивления. Сценография хромает. Если можно – доработать тексты с точки зрения профессионалов.
Шумский (Гостелерадио): В нашей контрпропаганде мы проигрываем – в этом жанре у нас нет ничего, что мы могли бы противопоставить. Нет специалистов у нас в этом жанре. Главные претензии к сценографии. Не решены мизансцены. Пусть это будет первый, но конкретно способный коллектив. Надо обеспечить его материально...
Юрковский (Яруковский?) Юрий Львович: Очень часто я работаю с ансамблями. Но временами я упираюсь в стену: я не знаю этого жанра. Где учиться? Ребята боятся двигаться. Их прячут за столбняк. В условиях концерта – все совсем по-другому. Рецептов нет. Канонов нет. Ничего нет! Надо смело щупать.
Некто (неопознанный): Так можно и дощупаться! Здесь, извините, пластика входит в противоречие с содержанием!
Баев Анатолий Иванович: У нас есть четкие идеологические позиции. Сцена – это трибуна. И если мы доверяем ее, то должны знать, кто они. Коллектив достаточно профессионален, но я их не знаю. Я Векштейну не верил, что он может изменить свое лицо. Оспаривать все сказанное не следует. Мы должны сделать все, чтобы это направление развивалось в нужном для нас, коммунистов, - вы меня понимаете? – стиле. Ну и ввести новые темы – яркие мелодически.
Некто (неопознанный): Когда звучат песни... э-э... Дунаевского – сразу чувствуется, что работал профессионал. Композиции участников ансамбля... э-э... бедные, не столь яркие. Вкраплять (имелась ввиду классика) надо высокопрофессионально. Вот ваш приятель Ситковецкий тоже вторгается в классическую музыку...
Когда все окончательно разомлели, из-за стола неожиданно встала Маргарита Юрьевна из Министерства культуры СССР, имевшая репутацию умнейшей и образованейшей женщины, и прямо в лоб задала вопрос, повергший всех в неимоверное смятение. «Виктор Яковлевич, - вопросила высокоинтеллектуальная особа, - что же вы нам показываете! Вы думаете я никогда видео не смотрела?! Это же, я не нахожу слов... «Айрон Мэйден» какой-то!» К несчастью для Маргариты Юрьевны она приплела IRON MAIDEN слишком поздно – комиссия вспомнила, что кроме АРИИ и лондонской «Железной Девки» в мире есть еще много интересных вещей, например банкет.
После обсуждения все товарищи дружно отправились праздновать достигнутый консенсус. Банкет не подкачал: АРИЮ «разрешили» с условием, что они выкинут из своей программы итальянскии арии, о чем «арийцы» особенно и не переживали. Высочайшее собрание в итоге постановило:
1. Одобрить коллектив, разрешить работать, с учетом замечаний и доработок, но без предварительного прослушивания.
2. Утвердить название АРИЯ
«Побольше классики, побольше обращайтесь к классике, - басил Шаферан, выходя с обсуждения в сопровождении Векштейна и Маргариты Пушкиной, - тексты у вас слабоваты. Вот вы же сделали Лорку, значит можете!» В этот момент Рита почувствовала себя нехорошо. «Вот у кого, у классиков учиться надо!» – важно закончил Игорь Давыдович и, надув щеки, отправился к ожидавшему его заказанному автобусу. Недаром Шаферан слыл челом образованнейшим: он понятия не имел об IRON MAIDEN, зато точно знал, что Лорка – не женщина!
АРИЯ, несмотря на свой юный возраст, за рекордно короткой время умудрилась обзавестись самой что ни на есть скандальной репутацией. Завистников у группы нашлось предостаточно. С одной стороны, конкуренты Векштейна «кусали локти» при мысли о том, что Виктору Яковлевичу без особых потерь удалось протолкнуть столь многообещающе доходный коллектив. С другой – бесились от зависти коллеги-музыканты из других групп; подумайте только, какая-то «филармоническая» группа имеет возможность совершенно легально исполнять музыку, за которую еще некоторое время назад можно было схлопотать срок по 47 статье Уголовного кодекса РСФСР. (Вообще, занятие рок-музыкой преступлением не считалось, однако в нашей стране для рок-музыкантов вполне годились статьи УК, связанные с «незаконной коммерческой деятельностью», вроде продажи самодельных билетов. Именно по этой статье в 1984 году получил срок Алексей Романов, лидер известнейшей группы ВОСКРЕСЕНЬЕ.) Одним словом, АРИЯ не совсем по своей вине оказалась «белой вороной» и среди филармонических (официально разрешенных) коллективов, и, тем более, среди «неформальных» (самодеятельных) рок-групп...
Поначалу Векштейн пытался держать группу под строгим контролем и никаких интервью давать не разрешал – «мало ли, что они там наговорят?». Поэтому первые статьи об АРИИ были сделаны под диктовку менеджера группы. Первой ласточкой стала статья в «Аргументах и Фактах» с обтекаемым заголовком «Хотим вызывать светлые чувства», из которой любопытный читатель мог узнать, что советский металл – это совсем не тот, что на Западе, и что музыканты АРИИ вовсе не копируют ACCEPT. Однако все чаще информация выходила из-под железного контроля Виктора Яковлевича... Те, кто думают, что плохая реклама – тоже реклама, никогда не работали в Москонцерте. Там Векштейну первым делом преподнесли статью, из которой следовало, что какие-то подонки в Свердловске ни с того ни с сего начали писать на майках слово АРИЯ и называть себя «арийцами», дело пахнет керосином, и вообще молодежь надо срочно спасать. Говорят Векштейн чуть не поседел за эту ночь, но начатое дело не бросил.
Скандал продолжал набирать обороты. На фестивале «Рок-панорама-86», организованном Гагаринским райкомом комсомола г. Москвы совместно с оргкомитетом, в который входили Александр Градский, Виктор Векштейн и Маргарита Пушкина, в Центральном Доме туриста, во время выступления АРИИ, злоумышленники вылили на силовые кабели ведро воды, что вызвало короткое замыкание всей коммутации на сцене. Концерт из-за этого прервали на сорок минут, но цель терракта не была достигнута - из зала никто не ушел, зрители терпеливо ждали выступления группы.
По мнению любителей «металла», АРИЯ «убрала» всех! К тому же «арийцы» выступали на собственном мощном аппарате, какого, пожалуй, ни у одной группы в распоряжении тогда больше не было. И хотя звук после «диверсии» оставлял желать лучшего, АРИЯ вопреки недоброжелателям стала лауреатом фестиваля.
Выступление группы произвело столь сильное впечатление на глубокоуважаемого господина Артемия Троицкого, что он, никогда не питавший особенной любви к АРИИ, и к «heavy metal» вообще, писал в своей знаменитой книге «Рок В СССР»: «Новая супергруппа АРИЯ произвела нездоровую сенсацию, выставив напоказ все агрессивные атрибуты стиля – железные цепи, кресты, браслеты с шипами и т.п. Думаю, что с пятидесяти метров их было бы трудно отличить от IRON MAIDEN. Увидеть такое на профессиональной рок-сцене!.. У АРИИ была и довольно хитрая текстовая концепция. Все наши хэви-металлические группы, опасаясь обвинений в «пропаганде насилия», украшали тяжелые риффы нормальными сладкими поп-текстами (особенно в этом преуспели ЗЕМЛЯНЕ) – что, конечно, выглядело неестественно и безвкусно. АРИЯ не побоялась готической символики и агрессивных устремлений, но свела это все в выигрышный контекст: скажем, призывая повергнуть «тысячеглавого убийцу-дракона», они имели ввиду борьбу за мир, а песня «Здесь куют металл», приводящая в экстаз всех «металлистов», скромно повествовала о тяжелом трудовом процессе в кузнице».
Через абзац Артемий Кирович, посчитав видимо, что отступает от своих «установок», счел необходимым дополнить слишком лестную рецензию на хэви-металлическую группу ложкой дегтя: «В целом «Рок-Панорама»... не оставила никаких сомнений в том, что советский филармонический рок твердо вышел на рубежи ширпотреба и утерял всякую связь с духовными и интеллектуальными корнями движения. ...Казалось, наша рок-верхушка получила щелчок по носу – главный приз фестиваля и симпатии публики завоевали БРАВО, единственная любительская группа, выступившая на «Рок-Панораме».
Филармонический рок – чисто отечественный термин, придуманный для обозначения рок-групп, работавших в официальных концертных организациях. Такое сотрудничество имело для групп, подавшихся на работу в филармонию, как положительное, так и отрицательное значение. С одной стороны, в официальных рок-группах уделялось серьезное внимание исполнительскому мастерству отдельных музыкантов, что внесло позитивный вклад в рок-движение. С другой стороны, случай с прохождением худсовета АРИЕЙ – счастливое исключение из общего правила, по которому прогресивная музыка и актуальные, «жизненные» тексты рубились чиновниками на корню. Надо согласиться, что в нашей стране музыкальный прогресс «двигали» в основном, самодеятельные рок-группы. Поэтому многие люди, стоявшие у истоков рок-движения в нашей стране, видели в филармоническом роке что-то неправильное, неестественно и продажное. С их точки зрения, филармонический рок – это что-то типа ЗЕМЛЯН. Но ведь, с другой стороны, филармонический рок – это КРУИЗ, АВТОГРАФ, АРИЯ. Кстати, к последним можно причислить и вскоре пришедших на работу в филармонию группу БРАВО...
Если честно, довольно трудно себе представить, чтобы приз на «Рок-Панораме», которую проводили при райкоме ВЛКСМ могла получить АРИЯ – группа, первая обстоятельная статья о которой появилась в «Московском Комсомольце» лишь в 1989 году. А до этого в прессе – ни мира, ни войны – «не рекомендовано писать». Хотя, с другой стороны, комсомольские работники, курировавшие «Рок-Панораму», - Петр Павлов, Андрей Поденок и Константин Бессмертный, - переворачивали традиционное представление о «функционерах». «Более отзывчивых и понятливых людей я в своей жизни не встречала, - рассказывает Маргарита Пушкина. – Связавшись с нами все трое отчаянно рисковали: горком партии был категорически против подобных контактов и от верных рок-н-роллу «комсомольцев» могли в любой момент потребовать положить партбилеты на стол. Помню, как во время выступления АРИИ раскрасневшийся Петя Павлов, пробегая мимо, похлопал по верхнему карману своего пиджака, где лежала заветная красная книжица. «Пока еще здесь, - крикнул Петр, хитро подмигнув мне, - там сейчас АРИЯ грохнет, а я слуг народа в банкетный зал веду»...» Да благодаря Павлову партийным бонзам не удалось посмотреть «волосатых чертей» на сцене Центрального Дома туриста. Зато они всласть попили коньячку, закусив его икоркой.
Позднее фирма «Мелодия» выпустила две пластинки с записями участников «Рок-Панорамы-86», однако АРИИ там – как и следовало ожидать - не оказалось. Дело дошло даже до того, что некоторые известные музыканты принялись утверждать, будто бы такие группы, как АРИЯ, дискредитируют рок-музыку. Тем временем АРИЯ времени на разговоры не теряла. Сразу после «Рок-панорамы-86» группа отправляется в гораздо более продвинутый в музыкальном смысле Вильнюс, на фестиваль «Литуаника-86», где наши герои получили приз за профессионализм. Выступления группы сопровождались переполненными залами, массовыми беспорядками, а в итоге - поломанными креслами и разбитыми стеклами. Чиновников от искусства бросает в дрожь, когда они узнавали о готовящихся гастролях АРИИ, а в ряде регионов их выступления просто запрещали. Все это доставляло массу хлопот Виктору Векштейну, которому то и дело приходилось улаживать конфликты. И все это происходило в некоем информационном вакууме, ведь средства массовой информации продолжали хранить гробовое молчание.
Тем временем альбом «Мания Величия» с гигантской скоростью расходился по стране. АРИЯ постепенно приобретала культовый статус. Еще бы – «Мания Величия» оказался первым в СССР альбомом с настоящим металлическим звучанием!
По поводу того, какая группа первой в Совке начала играть настоящий хэви, до сих пор ведутся споры. (Активные-то споры уже, может и не ведутся, но все равно – для истории интересно.) Одни «музыковеды» отдают пальму первенства ЧЕРНОМУ КОФЕ или КРУИЗУ, другие - аж ДДТ, припоминая их запись «Периферия» (1984), третьи вспоминают альбом «Жизнь в стиле хэви-метал» (1985) свердловской группы УРФИН ДЖЮС, четвертые приписывают все заслуги многочисленной пестрой тусовке групп типа 99% и КОНСУЛ – металлическому андеграунду. Мы не знаем как сам Юрий Шевчук относится к попыткам записать его в крестные отцы русского хэви, но сдается мне, что эта теория ему не очень понравится. В «Периферии» действительно был намек на хардовое звучание, но гитара с фуззом – это еще далеко не хэви-метал. ЧЕРНЫЙ КОФЕ играл тогда чистой воды хард-рок с явным креном в сторону RAINBOW образца 1978-79 годов, хотя отдельные песни (вроде «Светлого Металла») действительно приближались к стандартам хэви-метал. (Но не ищите эту песню на пластинке «Переступи Порог» – «Светлый металл», «Дьявол во плоти» и несколько других песен Дмитрия Варшавского с «провокационными» названиями зарезали на худсовете «Мелодии». Особому остракизму подверглась тогда совершенно безобидная песня «Звуки космоса» – со словами «звуки космоса поймать пытаемся, но звуки космоса что-то не попадаются...» – здесь усмотрели недвусмысленный намек на враждебные радиоголоса, и Варшавскому пришлось поменять этот пассаж на более идеологически выдержанный: «звуки космоса, начало поиска, звуки космоса, что там в шифрах кроется». Первые две песни ЧЕРНОГО КОФЕ есть только на одноименном магнитальбоме.) УРФИН ДЖЮС остался в памяти поклонников, в основном, двумя первыми, скорее хард-роковыми, альбомами, и запись «Жизнь в стиле хэви-метал» тоже не дотянула до чистого «металла». Что играли в то время команды вроде КОННСУЛА, ЛЕГИОНА и приснопамятных 99% - установить сейчас крайне затруднительно. Они практически не оставили после себя никаких записей.
Как бы то ни было, друзья, наступали весьма интересные времена. Времена первой волны русскового хэви-метал.
