Часть 24

 

К «Генератору Зла» сами творцы относятся очень положительно, хотя, по их же словам, трудно объективно оценивать материал, который ты сам взращивал целых два года. «У меня к этому альбому двоякое отношение, - комментирует Кипелов. - В целом он мне нравится. Но «Кровь За Кровь» лучше... Здесь музыка стала жестче, агрессивнее... Нравится, как он записан. Звучит гораздо круче всех предыдущих. Но вот стопроцентных хитов нет, нет песен типа «Улицы Роз»... Конечно, появилась определенная новизна. Может быть, потому, что он не такой традиционный, как, скажем, «Ночь Короче Дня». При работе над материалом произошло резкое размежевание сил. Казалось бы, столько лет вместе. Вроде бCOLOR: whiteCOLOR: whiteCOLOR: whiteCOLOR: whiteы должны еще плотнее работать в одной связке. А на самом деле в процессе записи все время возникали какие-то напряги...»
Холстинин «размежевание» сил объясняет просто: «Раньше никто не приносил уже готовых вещей... Приносили какие-то фрагменты, риффы, над которыми мудрили все вместе, наруливали мелодию, выстраивали композиционно. С этим альбомом все было по-другому - каждый принес уже сделанное дома на суд товарищей. Если вещь нравилась, ее включали в альбом. Былого совместного творчества не было... А о каких-то финансовых моментах говорить глупо. «Ария» никогда не делала денег на своем творчестве. Мы всю жизнь играем и сочиняем ради кайфа, ради собственного удовольствия». Для Холстинина «Генератор» - самый лучший альбом, хотя раньше он утверждал, что выше «Героя Асфальта» он не поставил бы ни одну «арийскую» работу. «Предыдущий альбом, который вышел в 1995, состоял из вещей, сочиненных в 1992, - объясняет Владимир свою позицию по этому, давно волнующему всех, вопросу. - И «Ночь Короче Дня» должен был бы быть своеобразным продолжением альбома «Кровь За Кровь». Он получился переходным - по текстам уже не «кровавый», а по музыке еще тот... Последний же альбом сочинен за последние полтора года и отражает наши сегодняшние музыкальные настроения, его никак нельзя назвать устаревшим». Дубинин, в свою очередь положительно оценивая «Генератор Зла», честно признается, что на фоне постоянно возникающих в работе разногласий главной соединяющей силой был Терентьев, и эту мысль стоит расшифровать. «Терентьев необходим был в качестве соединяющей силы между мной и Холстининым, -объясняет Виталий. - То, что я предлагал, активно не нравилось Володе. Поэтому он вставал в некую позу и ждал, что Терентьев поддержит его точку зрения. Вот тут и играло свою роль связующее звено в лице Терентьева. Холстинин говорил: «Такого не может быть!..». А Терентьев предлагал: «Смотри, я так сыграю! Вот, пожалуйста. Все хорошо получается». И Холстинин был вынужден принимать не только данные решения, но и играть в этом ключе... В нашей музыке произошли качественные изменения, появились, новые риффовые рисунки. Когда были готовы пять первых болванок, я вообще не мог понять, как подобное возможно, - настолько многое противоречиво! «Генератор» звучит более свежо, чем последний «Iron Maiden». И если кто-то опять решит сравнивать нас с англичанами, то будет глубоко неправ...» Терентьеву новый «арийский» альбом нравится. И он говорит об этом с гордостью. Правда, не хватило все-таки сил (по его собственному признанию) и времени довести материал до окончательного блеска... Естественно, в работе всегда будут обнаруживаться какие-то недостатки, и всегда будет возникать желание эту работу усовершенствовать, переделать, докрутить недокрученные гаечки. В результате время сыграет против тебя, и твое творение никому не будет нужно - кто его ждал когда-то, помрет, не дождавшись, а остальным... наплевать. Во время работы над «Генератором Зла» в группе произошло одно чрезвычайное происшествие, которое, грозя сорвать запись альбома, в итоге отодвинуло желанный исход на три недели. И всему виной стало 850-летие Москвы... Городской юбилей праздновался с особым пафосом и размахом. Городские власти грозились привезти чуть ли не «Rolling Stones», но в итоге ограничились шоу-представлением Жан-Мишеля Жарра у Московского университета и концертами Дэвида Копперфильда. Маргарита, большая поклонница этого чародея с таинственным огнем в глазах, способного, по неподтвержденным слухам, проходить сквозь Великую Китайскую стену, предлагала уговорить фокусника выступить в сопровождении «Арии», особенно удалась бы этой компании песенка под названием «Отшельник». Власти однако посчитали, что подобный альянс грозит городскому хозяйству слишком большими разрушениями. Ведь и на мегапредставлении Жарра, по полуофициальным данным, покалечилось около двухсот человек. «Арий-цы» со всякой прочей рок-гвардией и байкерами выступали около главного здания Московского университета. Там выстроили специальную площадку, предусмотрев и помосты для мотоциклов. Накрапывал предательский дождик... Предчувствуя недоброе, Пушкина жарила на кухне отбивные и готовила из содержимого десятка фирменных баночек весьма экзотический салат под названием «Мексиканский номер раз»: Кипелов и вся братия после концерта обещали заехать (благо недалеко!) попить чайку. Для особо любознательных, желающих расширить при помощи пушкинского рецепта сознание (именно мексиканский салат заменяет ей все известные читателям допинги), сообщаем компоненты и пропорции: 1 банка красной фасоли (но не в томате!) 1 банка белой фасоли 1 банка сладкой кукурузы 1 банка зеленого горошка 1 банка маринованного лучка (стеклянный такой) 2 цветных перца (красный и желтый желательно) немного маринованного перца (для остроты) Все это перемешивается, заправляется майонезом, перчится и лопается за здоровье родных, близких, друзей и знакомых, всех «арийцев» и их домашних... Если с перцем переборщите, после поедания гарантировано, что потянет на создание шедевра, подобного альбому «Кровь За Кровь». Часов в 11 вечера, когда все оговоренные сроки визита уже прошли, в дверь раздался нервный звонок - на пороге стояли бледные, растерянные Кипелов и Холстинин. «А Терю где забыли?» - спросила Маргарита, тщетно пытаясь разглядеть знакомый двухметровый силует в полумраке лестничной площадки. «Плохо с Терей», - Кипелов безнадежно махнул рукой, а Холст нехорошо поморщился: - «Теря в реанимации...» Действительно, для Сергея Терентьева участие в праздничном концерте на Воробьевых горах закончилось плачевным образом. Выступление проходило под фонограмму, и «арийцы» как истинные металлисты чувствовали себя немного не в своей тарелке. («Ария» и «фанера» - две вещи несовместимые, но в честь юбилея родного города музыканты принесли эту жертву!) Чтобы хоть как-то оправдать перед зрителями свое участие в этом действе, музыканты принялись «шалить» на сцене, всячески подчеркивая своим поведением факт звучания фонограммы: менялись инструментами, прыгали, бегали - и в итоге допрыгались. Теря, приняв на грудь в качестве согревательного средства некоторое количество водочки и коньяка, решил посидеть на хлипком ограждении сцены... Веревка не выдержала веса его тела, столбики опрокинулись, и Сергей со всей высоты брякнулся лохматой своей бедовой башкой об асфальт. Ему еще повезло, что удар частично смягчил настил, приготовленный для выступления байкеров. Родная гитара аккуратно легла сверху... Вызвали скорую - находясь в болевом шоке, Теря кричал и буянил, притих он только в приемной 1-й Градской больницы, получив в соответствующее место успокоительный укол... Настроение «арийцев», доигравших-таки злополучный концерт, было очень мрачное: врачи поначалу нарисовали не очень радужные для Сергея перспективы. Все музыканты по очереди дежурили в больнице и разошлись только тогда, когда услышали, что жизнь Терентия вне опасности. Тем не менее, состояние Сергея люди в белых халатах оценили как крайне тяжелое и грозились вернуть его общественности месяца через два (о том, чтобы Терентьев снова брал в руки гитару, и речи не велось. Отлетался, дескать, голубчик!). Впереди замаячили неясные очертания интенсивной терапии, реабилитационного периода и прочие больничные прелести. Сергей проскучал в больнице ровно две недели и удрал, полностью наплевав на предписания эскулапов. Надо сказать, что в это время у «Арии» было намечено два концерта в «Меридиане», и повсеместно циркулировали слухи, что Терентьева заменит Сергей Маврин и что Маврин, возможно, теперь вообще вернется в «Арию». «Спасибо ребятам, что не уволили меня тогда! - веселился вернувшийся Терентьев. - Я до сих пор в «Арии», сам удивляюсь, почему». «А что стало с аппетитными отбивными и славным мексиканским салатом? - спросят внимательные читатели. - Неужели тетка Пушкина съела все одна?». Ни Кипелову, ни Холсту, сопроводивших «героя асфальта» - Терентьева в больницу, естественно, кусок в горло не лез. Они глотнули горячего чайку, погоревали полчасика и отправились по домам скорбеть дальше... А с «арийскими» отбивными мастерски расправился Григорий Безуглый, гитарист группы «Круиз», явившийся на маргаритину кухню на следующий день. На создание шедевра, аналогичного альбому «Кровь За Кровь», Безуглого правда не потянуло, зато он незамедлительно принялся играть на банджо и рассуждать о грядущей эпохе тотального рок-н-ролла... После «Генератора Зла» в неких тусовочно-музыкальных кругах окончательно укрепилось мнение, что «Ария» - самая что ни на есть коммерческая группа. Причем это произносилось с некоей долей негатива и обреченности: «все, продалисъ». Мнение это более чем странное. Во-первых, «Ария» всегда бы ла достаточно коммерческой группой, а сами музыканты по этому поводу не без удовольствия называли себя «профессионалами». Во-вторых, назовите мне хоть одну группу из так называемых «некоммерческих», что не хотела бы стать коммерческой. Одним словом, плоха та некоммерческая группа, которая не мечтает стать коммерческой! Согласны? Тогда рискну вынести на ваш суд следующие наблюдения. В жизни любой группы, просуществовавшей пять и более лет и зачисленной современниками в «рупоры поколения», наступает этап, когда эти самые озабоченные современники предъявляют группе свое недовольство: они, дескать, ударились в тупую коммерцию и совершенно не отражают настроения «широких масс». Оторвались от народа, так сказать. Такие обвинения выслушивали в свой адрес «Beatles» и «Rolling Stones», когда они, на гребне молодежной культурной революции 60-х, из «революционных романтиков» превратились в самых настоящих «буржуазных» миллионеров. Да черт с ним, с презренным металлом! Стоит ли заканчивать разговор о новом альбоме на столь прозаической ноте? «Деньги - это бумага!» - пропели когда-то люди из питерского «Аукцыона». «Мы пишем музыку не на продажу», - к месту вспомнил любимое выражение Холстинина подстриженный под ботаника Терентий. Свою новую, вызывающую серьезное удивление и желание то и дело выразить соболезнование, прическу Сергей объясняет предельно просто: после близкого знакомства его головы с университетским асфальтом у него начался серьезный падеж волосяного покрова.