СМУТНОЕ ВРЕМЯ И... АВАРИЯ

СОЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ

После записи альбома «Ночь Короче Дня» и концертника «Сделано В России» «арийцы» пустились во все тяжкие. Раз­рушительная страсть, не реализовавшаяся в развале группы, превратилась в мирный атом двух сольных альбомов. Свои соб­ственные проекты «замутили»: с одной стороны, Кипелов и уволенный Маврин, с другой - Дубинин, Холстинин и Манякин. Разобраться, с высоты нынешней колокольни, «кто пер­вый начал», представляется крайне затруднительным, поэто­му для простоты начнем с первых двух красавцев, Кипелова и Маврина.

Как я уже отмечал, Кипелов с Мавриным - люди в «металл» не упертые, так сказать «металлисты поневоле», и пресловутые триольные «коняшки» им порядком поднадоели. Вот они и зате­яли сделать альбом из своих когда-то невостребованных идей. Чуть позже с благословения все той же Маргариты Пушкиной, написавшей тексты для их песен, альбом получил название «Смутное Время». Для записи «смутного альбома» Валерий и Сергей привлекли своих старых приятелей - первого бас-гита­риста «Арии», ныне «мастера», Алика Грановского и барабан­щика Пал Палыча Чинякова, известного по работе с группой «Hellraiser». (Кстати, таким образом Пал Палыч был в какой-то степени возвращен к активной деятельности, ибо он, разуверив­шись в благочестии рок-н-ролла, собирался уйти в монастырь.) «Ну что, Чиняков, - расплываясь в своей знаменитой улыбке, спрашивал его Эджен Прайс, - опять сатанизмом занялся?». «Грех это, конечно, - покорно вздыхал милейший Пал Палыч, - сатанизм! Но хоть не такой откровенный, как в «Хэллрейзере»!».

Альбом «Смутное Время» примерно наполовину был состав­лен из вещей относительно старых. Одной из них - «Ночь В Ию­ле», написанной Валерием Кипеловым еще в группе «Крестьян­ские Дети», - на поверку оказалось 17 лет! Эту песню Кипелов долгое время пытался «пристроить» в «Арию», но безуспешно. Его коллеги, как всегда, не разглядели потенциального супер­хита, а потом очень обижались на Валерия. «Так уж вышло, что эту песню он попросту не «донес» до нас, - сокрушается Вита­лий Дубинин. - В принципе, это его право. Но, в любом случае, несмотря на то, что Кипелов сам ее и поет, звучит это больше по-«маврински», чем по-«арийски». Кстати, на мой взгляд, по­ет он там хуже, чем у нас».

Альбом «Смутное Время» рождался в муках - не меньших, чем «Ночь Короче Дня». Василий Гаврилов, патронировавший этот проект, предложил выписать из Англии в качестве саунд-продюсера легендарного Ли Керслейка (барабанщик группы «Uriah Heep»), тем более что запрашивал он не так уж много американских тугриков. Однако подобный вариант показался Кипелову и Маврину дорогостоящей авантюрой, и они решили сэкономить деньги фирмы. Как выяснилось впоследствии - зря. С очень многими наиболее ответственными компонентами студийной работы друзья впервые столкнулись самостоятельно – то есть во время всех их предыдущих студийных работ ответствен­ность за продюсирование брал кто-то другой: Грановский или Большаков, Холстинин или Дубинин. Может быть, Кипелову с Мавриным не удалось достичь взаимопонимания со звукооператором студии в МДМ, ведь звукооператор и музыкант - это поч­ти стопроцентный антагонизм в студийных стенах. В общем, ра­бота над альбомом затянулась, и конца-краю не было видно...

Первое сведение альбома единогласно было признано неудач­ным. На студии провалили гитарные риффы и кипеловский во­кал, да и вообще вся запись звучала слишком глухо. Пушкина первый раз впала в глубокое уныние, грозилась забрать все тек­сты и развеять их по ветру и, цитируя толстого режиссера из ки­нофильма Никиты Михалкова «Раба Любви», причитала: «Нет, это будет моя худшая фильма! Это будет моя худшая фильма!». Нынешний вариант альбома - это уже результат кро­потливого пересведения. Кипелову даже пришлось перепеть кое-какие куски.

Еще одним подводным камнем «смутного альбома» явился тот факт, что Кипелов - по определению вокалист скорее кон­цертный, нежели студийный, и при работе на студии ему необ­ходим грамотный саунд-продюсер. В «Арии» эту роль берет на себя Виталий Дубинин, и на «Смутном Времени», в его отсутст­вие, столь не свойственную ему функцию пришлось выполнять Сергею Маврину. Кипелов мрачнел день ото дня, и дело доходи­ло даже до того, что неутомимая Маргарита притаскивала в сту­дию ярко-красный плакат-вкладку из альбома Брюса Диккин-сона «Accident of Birth» и показывала ее поющему за стеклом Валере. Как говорится, для поднятия боевого духа и жизненно­го тонуса...

Музыканты очень опасались, что «Смутное Время» будет по­хожим на номерные «арийские» альбомы. Опасения не оправда­лись. Такой музыки - с обильными клавишными - «Ария» не играла никогда. В роли клавишника выступил сам Сергей Маврин, мастерски освоивший за полгода весь арсенал черных и бе­лых клавиш.

Бешеной популярностью с этого странного, «мутно» звучаще­го, альбома сразу же после выхода стали пользоваться, в основ­ном, три вещи: «Ночь В Июле», «Я Свободен» и «Свет Дневной Иссяк». Первую песню очень полюбили девочки-подростки, ка­ким-то образом выяснившие, что это величаво-эзотерическое произведение посвящено дочке Кипелова - Жанне, которая именно тем летом, поссорившись с родителями, на недельку-другую покинула отчий дом. «А почему она ушла? — с придыха­нием спрашивали «арийские» поклонницы, случайно заловив Маргариту после концерта. - Ведь, наверное, Кипелов такой классный папа!» «Почему, почему... Как будто вы сами не знае­те, почему из дома сбегаете!» - отвечала Маргарита. «Знаем, знаем! Предки достают» «А, ну то-то!»

Благодаря песне «Я Свободен!» завод ликеро-водочных изде­лий получил значительный прирост продажи своей продукции. Мужики, затарившись водкой и пивом, врубали песню на всю мощь и, роняя слезы в стаканы, вместе с Кипелычем орали дур­ными голосами: «Я свободен, вместе с ветром наравне!». Сте­пень освобожденности возрастала по мере увеличения процента содержания алкоголя в крови. И им было невдомек, что перво­начально речь в песне шла 6... - правильно! - о покойнике. Ко­торый лежит себе под землей, сквозь него спокойно проходит то дождь, то снег, и чувствует он себя свободным от всего, а не толь­ко от жены.

В опусе с, хоровой кодой под названием «Свет Дневной Иссяк» «смутные временщики» совершили очередной экскурс в древ­нюю Иудею и застали многострадального Христа сидящим в пу­стыне в компании Дьявола-искусителя. Сомнения терзают душу Спасителя, ему хочется стать простым, земным человеком и «любить, как все любят на земле...». Эта оперная ария удиви­тельным образом перекликается со скандальным фильмом Мар­тина Скорсезе «Последнее искушение Христа», который был по­казан по каналу НТВ и вызвал бурю негодования среди религи­озных фанатов. Кипелов, выступая сразу в двух своих любимых ролях - Света и Мрака, превзошел сам себя...

Разудалая «Будем Жить, Мать-Россия!», идея текста которой принадлежит Кипелову, неожиданно стала пользоваться славой РОССИЙСКОГО гимна на территории отдельно взятого московского района - Орехово-Борисово. По выходным дням из большого числа окон местных многоэтажек доносились бодрые жизнеут­верждающе мавринские аккорды... 21 мая 1998 года на цере­монии вручении премий Фонда загубленного детства и Всерос­сийской ассоциации рокеров оказалось, что «Будем Жить, Мать-Россия!», по опросу буйного рокерского населения города-героя Москвы, стала ПЕСНЕЙ ГОДА, Кипелов был признан луч-

шим вокалистом, а Маврин - лучшим гитаристом. Довольные Маврин и Пушкина получили по черной майке с надписью: «Я загубил(ла) свое детство в 1997 году». «Нам пора уже учреж­дать премию загубленной старости», - нехорошо пошутила Пушкина, примеряя обновку. «Ничего, теперь вам азеры будут бесплатно абрикосы на рынке в карманы запихивать! Если, ко­нечно, в наших маечках ходить будете», - обнадежил прези­дент Фонда г-н Марочкин, по случаю праздника приодевшийся в цивильный белый костюм и здорово смахивающий на ведуще­го телепрограммы «Утренняя Звезда». (Кипелов на вручение на­циональной премии не явился по обычной причине - его одоле­вал недуг Людовика XIII, и Валерий валялся на диване, преда­ваясь просмотру какого-то дрянного сериала.)

В заключение отметим, что некий компетентный эксперт из журнала «Rock City», скрывшийся за инициалами А.Г. (уж не Глебов ли это?), поставил альбому четыре звездочки из пяти воз­можных.

Эпопея №2 получила кодовое обозначение «АвАрия» и нача­лась с того, что Александр Морозов предложил сделать ремикс кавдй-нибудь «арийской» вещи. У Дубинина и Холстинина сра­зу возникло очень много вариантов, начиная с «Искушения» и кончая всяческими извращениями типа «и ты покрасил свой член в черный цвет...». Вообще-то у них в голове давно засел план записать несколько песен не так, как они звучали бы в «Арии». Сама идея этого альбома, как говорит Холстинин, при­шла на концерте: как-то в «R-Club» под пиво «арийцы» решили спеть несколько песен под гитару, и это произвело просто шоко­вое впечатление на собравшихся поклонников группы - «новая» интерпретация пришлась явно «в кайф».

Дубинин и Холстинин кардинально изменили аранжировки нескольких старых вещей, вытащили из дубининских запасни­ков на свет божий еще две и - по версии Виталия и Владимира - нарочно не пригласили Кипелыча, чтобы получить другой, не характерный для «Арии», продукт. Петь, разумеется, вознаме­рился сам Дубинин. «Это наш ответ Чемберлену! - хохочет Виталий. - Мы просто хотели поприкалываться и показать язык всем тем журналистам, которые считают хэви-метал тупой музыкой, а «Арию» - сплошной какофонией. Они же не знают, какими эти вещи были в оригинале, вот и получается, что играем мы теперь попсу! Такой вот смешной альбом, который мы к тому же подчеркнули и смешной обложкой. Что каса­ется мелодий и гармоний, то здесь мы не изменили ни одной но­ты». По поводу оформления диска Дубинин абсолютно прав. Ве­ликолепному художнику Владимиру Волегову, считающемуся признанным мастером рисованных пародий на эстрадных звезд, удались карикатуры Дубинина, Холстинина и Манякина, одна из которых заняла место на лицевой обложке, а другая располо­жилась внутри буклета...

Когда запись «АвАрии» была уже готова, Холстинин поде­лился своими стратегическими замыслами: «Это наша очеред­ная «свинья». Старые поклонники «Арии» пусть воспринима­ют все это с определенной долей иронии, а те, кто нас никогда не знал и вряд ли будет слушать в оригинальном варианте, — пускай думают, что это новая команда».

Маргарита Пушкина была изначально против такого подхода, ибо прекрасно ориентировалась в настроениях слушающей пуб­лики и знала, что процент «упертых и не мудрых» значительно превышает процент «юморных и гибких». Она с самого начала говорила, что это - «свинья» совершенно другого рода, а именно просто подстава для «Арии». Логика Маргариты была прямо противоположна холстининской: преданные «арийские» фаны воспримут «АвАрию» как издевку над своей любовью и предан­ностью, а не-«арийское» население от этого диска поклонника­ми «Арии» не сделается. Особенно если учитывать полное отсут­ствие рекламы проекта со стороны выпускающей фирмы и про­чей разъяснительной работы... Сначала я категорически с Мар­гаритой не соглашался, но затем, внимательно проанализировав подаренный Холстом компакт, вынужден был признать, что те­тя Рита отчасти права. Самое первое: я так и не понял, что соб­ственно нам предлагалось понимать под «аварией» - или это со­льный альбом трех «арийских» музыкантов (на что «АвАрия» вряд ли похожа), или же это сборник пародий на песни группы (но тогда причем тут две абсолютно новые песни?). Новые произ­ведения - «Ужас И Страх» и «Такая Вот Печаль», написанные Виталием Дубининым, выглядели вообще словно из другой опе­ры, хотя могли бы прекрасно смотреться на сольном альбоме са­мого Виталия. «На самом деле они не такие уж и новые, - оби­жается Дубинин. - Дело в том, что изначально такие вещи, как, скажем, «Искушение», придумывались именно в том виде, в каком они представлены на «АвАрии», - точно с такими же аранжировками. Потом уже они превращались в тяжелые ве­щи, а не наоборот. «Ужас И Страх» и «Такая Вот Печаль!» нам в свое время просто не удалось сделать тяжелыми, а песни-то хорошие. Причем одна из них предназначалась для альбома «Кровь За Кровь», а другая была написана еще раньше».

Валерий Кипелов соглашается со мной в том, что нет в «АвА-рии» никакого «стержня». Попытка сыграть «и нашим, и ва­шим», скорее всего, не очень удалась. Самую точную рецензию на этот диск, сам того не подозревая, выдал мой брат, абсолютно серьезно спросивший: «Они правда специально записали «АвА-рию», чтобы их песни было легче подбирать на гитаре?». Ка­юсь, я не знал, что ему ответить.

Конечно, понятен детский восторг музыкантов, которые, по пять-семь лет кряду серьезно играя свои навороченные компо­зиции, вдруг взяли и сделали прикольный «подъездный» вари­ант. Но если предположить, что ключевая задумка - это стеб в стиле Кирилла Немоляева и «Бони Нем», тогда из концепции явно выпадают «Что Вы Сделали С Вашей Мечтой», «Баллада О Древнерусском Воине» и «Раб Страха», которые даже в переде­ланном варианте звучат слишком серьезно, а потому - не смеш­но. (В соляках Холстинин, похоже, применил весь свой юноше­ский опыт игры на домре. Ему очень хотелось прописать насто­ящую мандолину, но этого инструмента в момент записи не ока­залось под рукой.) «Улица Роз» и «Дай Жару!», напротив, про­звучали весьма легко и непринужденно и без каких-либо карди­нальных переделок стали выглядеть, словно хиты из репертуара покойного Жени Белоусова. Пушкина, кстати, долгое время от­стаивала идею выпуска именно «арийского» сингла в виде всего трех-четырех по-новому сыгранных хитов. Ей особенно нрави­лась версия «Улицы Роз», которая благодаря стараниям неуто­мимого Холстинина превратилась, по ее словам, «в подобие про­зрачного хита «Отель Калифорния» известной американской группы Eagles». Решение же целого альбома в таком стиле жем­чужину цветочной улицы просто погубило...

Не знаю, как вам, а мне больше всего понравился обновлен­ный вариант «Зомби». Принципиально новый «кислотный» рифф с органным подкладом и шикарный вокал Анжелики Мар­ковой, спевшей эту песню дуэтом с Виталием Дубининым, сде­лали этот трэк настоящей жемчужиной, способной украсить со­бой любой альбом.

Теперь несколько слов об «Акулах Пера», которым в первую очередь, если послушать Холстинина или Дубинина, этот аль­бом и предназначался. Почувствовав в себе силы и свежую кровь, «Ария» рискнула сделать вылазку в лагерь своих вечных недоброжелателей - тусовку столичных музыкальных журна­листов на «ТВ-6». Лучше бы она этого не делала никогда!

Надо признать, что музыканты «Арии» мало приспособлены для бесконечных бесед «ни о чем». «Арийцы» - чем они и цен­ны! - до сих пор наивно полагают, что большинство музыкаль­ных журналистов интересуются именно творчеством артистов, о которых имеют честь писать. На самом деле действительность, в глазах журналистов, выглядит иначе. По глубокому убеждению журналистской братии, это музыканты по гроб жизни обязаны газетчикам, что их пригласили на какую-то передачу или что про них тиснули заметку в центральной прессе. Нынешних «акул пера» музыка интересует в последнюю очередь. Музыка -это явно неинтересно. А если неинтересно, то и говорить об этом нет никакого смысла. Господа музыканты, ну что же вы сидите, как пни, - напрягайте свои мозги! Что вы нам про свои песни рассказываете? На худой конец, сойдет информация о том, кто на чем ездит, что пьет и с кем спит. Всем было ясно заранее, что появление «Арии» в этой передаче потерпит неудачу. Полным фиаско назвать эту вылазку, конечно, нельзя; но и содержатель­ного разговора тоже не получилось.

Передачи из цикла «Акулы Пера» снимаются «потоком», и за один съемочный день они способны пропустить «сквозь себя» нескольких исполнителей. «Ария» оказалась далеко не первой, видимо поэтому журналисты выглядели уставшими и не особен­но изобретательными на вопросы. Почему-то больше всего их интересовала предвыборная президентская кампания 1996 года и конкретно - участие «Арии» в туре «Голосуй, а то проигра­ешь!». Кипелов напряг память и вспомнил единственный кон­церт такого рода, когда музыканты, даже не зная толком, куда они отправляются, оказались на акции в поддержку то ли Лебе­дя, то ли Явлинского. Впрочем, акцией сие действо можно было назвать лишь с большой натяжкой, так как из всех атрибутов предвыборной истерии на концерте был только невнятный транспарант под сценой.

Журналистка «МК», больше известная как Капа Деловая, привела музыкантов в шок, рассказав очень подозрительную историю о своем визите на концерт «Арии», когда группа якобы была освистана, а фаны якобы кричали «Долой!» и «Провали­вайте!». Похоже, девушка просто ошиблась и зашла на концерт какой-то другой группы, потому что даже в самые «тяжелые» для «Арии» времена фаны оставались верны группе. А сама Ка­па - при всем своем «деловом» имидже - оказалась весьма сен­тиментальной особой, заявив, что клип «Возьми Мое Сердце» - просто оскорбительный. Дескать, песня - про любовь, а вы в ро­лике кривляетесь и рожи корчите. Показываете аквариум, рыб, крыс... Испоганили песню, ничего святого! «Вы хоть знаете, о чем в песне поется?» - язвительно спросила Деловая. Офигевший от абсолютно непонятного «наезда» Дубинин сказал, что он как раз не имеет ни малейшего понятия, о чем эта песня, что текст он не читал и, кто такая Пушкина, - не знает, поэтому, мол, и ролик такой получился. Ответ вполне удовлетворил Ка­питолину Деловую, по-видимому не очень-то знакомую с рок-н-рольным черным юмором, и дал ей повод предположить, что пе­ред ней сидят совершеннейшие дебилы. Но больше всех отличи­лась обычно весьма этичная m-lle Медянник, которая как раз и озвучила мысль о недоразвитости и тупости «арийских» музы­кантов. «Вся ваша музыка - какофония, а вы - такое впечатле­ние... извините - дебилы! - заявила она. - Мне кажется, что вы за последнее время не прочитали ни одной книги! Вот какую по­следнюю книгу вы прочли?» Холстинин, почесав в затылке, при­знался, что таковым являлось произведение Освальда Шпенглера «Закат Европы» и что, ежели угодно, он готов это продемон­стрировать - книжка у него в сумке. Дубинин же окончательно добил мадемуазель: «А я вот, перед тем как идти на передачу, читал своему сыну Корнея Чуковского!».

Получив неожиданный отпор от «арийцев» в сфере литера­туры и философии, «акулы» решили призвать на помощь крайне спорное высказывание музыковеда, а отнюдь не сексо­патолога, А.К. Троицкого. Был задан вопрос, как «Ария» от­носится к суждению именитого тусовщика о том, что весь heavy metal - музыка для людей, страдающих комплексом сек­суальной и прочей неполноценности. Возмущенный Манякин. как всегда немного заикаясь, парировал: «Троицкий сам неиз­вестно ка-акую музыку показывает в своих п-передачах, по этому у меня такое мнение, что он сам страдает комплексом неполноценности!».

Часть 22

На главную