Но жизнь продолжалась. Свой следующий альбом «Игра С Огнем» «арийцы» записывали уже в студии Московского Дворца Молодежи (МДМ). Группу приняли в свои объятия старые знакомые – Юрий Фишкин и Александр Ситковецкий (гитарист и основной композитор восхитительной арт-роковой команды АВТОГРАФ), кто предоставил АРИИ репетиционную базу. Бывалый «аппаратчик» Фишкин, знакомый с Дубининым и Холстининым еще со времен группы ВОЛШЕБНЫЕ СУМЕРКИ, решил стать их менеджером.

Когда дело дошло до записи нового альбома, осмотрительные Холстинин и Дубинин решили подстраховаться и, втайне от Манякина начали параллельные репетиции и с Максимом Удаловым – так, на всякий случай. Однако Кипелов проявил в данной ситуации редкую для него принципиальность: или я, или Удалов; поэтому эксперименты с барабанщиками пришлось свернуть. «Меня к тому времени так уже достали все эти «подводные течения» – что с Большковым, что с Векштейном, - позже объяснял Валерий. – Я исходил из того, что лучшее – враг хорошего». Да и, как выяснилось, все опасения были напрасными – Александр Манякин со своей задачей справился неплохо.

Новый альбом, записанный за 25 дней при участии звукорежиссеров Ивана Евдокимова и Сергея Рылеева, вышел весной 1989 года. Спустя почти десять лет после выхода «Игры С Огнем» Евдокимов, продолжающий работать в студии МДМ, вспоминает: «Тогда с ними было здорово. Они были совсем не усталые и не старые пердуны какие-нибудь. Играли, конечно, похуже чем сейчас, но зато какой задор был! Хотя лично для меня это был очень тяжелый звук...».

Музыка группы становится более агрессивной и динамичной, что лишний раз подверждает стремление музыкантов к скорости, энергии и гармонии. Альбом получился более цельным, чем предыдущий, возможно это объясняется тем фактом, что все композиции, в отличие от всех других альбомов АРИИ, были написаны одним и тем же авторским коллективом в лице Виталия Дубинина и Владимира Холстинина, а тексты - Маргаритой Пушкиной. Никакой творческой дискриминации не было и в помине, скорее всего в тот момент Кипелову и Маврину просто нечего было предложить.

Девятиминутный заглавный триллер альбома - «Игра С Огнем» - представляет собой диалог между скрипачом Никколо Паганини и Дьяволом, из которого становится ясно, что и судьбой человека, и его музыкой распоряжается все-таки Дьявол. «Арийцы» решили повторить и тем самым подтвердить в своем творчестве старинную легенду о связи скрипичного гения с Князем Тьмы (которую в свое время упорно распространяла католическая церковь). Изв-но, что несчастного Паганини после смерти, в гробу, долго таскали по итильянской земле, а церковники, мечтавшие приватизировать его весьма значительное состояние, не разрешали придать земле останки гения... Чтобы прояснить свою позицию в столь щекотливом вопросе взаимодействия темных и светлых сил, группа решила напечатать на пластинке некое «вступительное слово к альбому». К несчастью, редактору, ответственному за выпуск на фирме «Мелодия», тишайшей женщине, воспитанной в добрых традициях тоталитарного атеизма, эта затея не понравилась, и на обложке вместо «Слова» осталось пустое место, на котором оказалось очень удобно ставить автографы. Ну а нам, в свою очередь, ничто не мешает показать во всей красе эту «сатанинскую» затею. Итак, как и полагается, вначале было Слово:

«...Мы никогда не могли понять, каким образом люди, которые готовы поверить в величайшую несправедливость - существование Бога, восстают против самой идеи существования Дьявола.

А тем временем Он, Великий Поджигатель, собирает солому людских страстей и разжигает костер, пожирающий с таким трудом созданный мир.

Он мстит за неверие, опаляя души и выжигая сердца, натравливая друг на друга обезумевших от взбесившегося огня.

Он мстит и восстанавливает требуемый с момента создания всего живого закон равновесия сил Добра и Зла, святого и дьявольского...»

Симпатично, не правда ли? Идея «Слова» принадлежала Холстинину, материализовано в виде конкретного текста оно было Владимиром в союзе с Пушкиной, а в напечатанном виде «Слово» появилось лишь в 1994 году, когда фирма «Moroz Records» выпустила CD, оформленный так, как он и должен был выглядеть с самого начала. За Словом последовало Дело. На альбоме в этот раз оказалось семь вещей.

В первой песне «Что Вы Сделали С Вашей Мечтой?» голос Кипелова посылает проклятья негодным коммунистам, которые в своем стремлении построить общество социальной справедливости соорудили добротный концлагерь для всей страны. «Арийская» композиция «Что Вы Сделали С Вашей Мечтой?» перекликается со столь же политизированной песней «Что Вы Сделали С Нашей Мечтой» группы PINK FLOYD, где в меру патриотичные англичане в меру патриотично наехали на свою «железную леди» Маргарет Тэтчер – их послевоенная мечта о мире обернулась конфликтом на Фолклендских островах (1982 год).

«На самом деле коммунисты везде мерещились только Холсту, - язвит Пушкина. – Я, сочиняя этот текст, мыслила более глобально: ведь любая власть обещает несчастным избирателям золотые горы и рай земной, да что-то этого рая земного нигде до сих пор не видно... Сваливать все только на Россию с ее столь долгим ком режимом – весьма банально и скучно».

Праведный гнев продолжает вторая вещь – «Раскачаем Этот Мир». На протяжении тура «Игра С Огнем» эта песня обычно исполнялась второй и в полном смысле слова раскачивала аудиторию. Это совсем не значит, что «Раскачаем Этот Мир» никого не раскачивает теперь. Чтобы убедиться в этом, достаточно придти на любой «арийский» концерт. «Для слабых места...» - обычно начинает Кипелов. «Нет!!!» - многотысячной глоткой вторит ему зал, откликаясь на эту грамотную формулировку в духе нового ницшеанства. Своеобразное пророчество – в песне создается картина тоталитарного насилия в городе, буквально начиненном наемными киллерами, волками и прочими тварями, жаждущими чьей-нибудь крови. Пушкина, увлеченная идеей превращения людей в зверей и зверей – в людей, вспоминает, что первый раз за свои пророчества ей стало страшно на концерте группы в Лужниках, на очередном марафоне «Звуковой Дорожки», когда в момент исполнения этой песни несколько тысяч молодых глоток вместе с Кипелычем припевали. В воздухе носилось нехорошее настроение – смести к черту оцепление ОМОНа у сцены, сцепиться с милицей, разнести стадион. «Велика сила искусства, - прошептала Маргарита Анатольевна гитаристу Диме Четвергову, привезшему ее на Малую спортивную арену, - но что-то домой очень хочется...»

Третий трек альбома – «Раб страха» - очень красивая в мелодическом отношении вещь, но со стандартным и – да простит меня Маргарита Пушкина - абсолютно безликим текстом. По крайней мере, за последние годы «Раб Страха» на концертах не исполнялся ни разу. Такие песни имелись в изобилии у каждой второй хэви-металлической группы. Тема «выдавливания по капле из себя раба» в перестроечном обществе была и актуальна, и банальна одновременно. В этой песне примечательны «мавританское» соло Холстинина и одна из Пушкинских трактовок строения Вселенной, зашифрованная в тексте: «в центре мира чугунный глупец, на спине его красный рубец», - только вообразите себе такую картину! Зрелище не для слабонервных! По поводу «чугунного глупца - красного рубца» существует и другая версия. Ее, в частности, придерживается и известный в России специалист по тяжелой музыке д-р Грачев (Grachyoff). Он считает, что этот страшный истукан - попросту памятник Ленину в Москве на Октябрьской площади. Действительно, позади огромной фигуры Ленина развевается «красное» чугунное знамя, которое, при наличии воображения можно именовать «красным рубцом». В пользу этой версии говорит также тот факт, что ранее в тексте значился не «глупец», а «мудрец». Сама же Пушкина отстаивает совершенно другую точку зрения – да, постперестроечная идея «выдавливания из себя раба по капле» ей тоже глубоко, до коликов в печени, противна. «Когда я слышу эту фразу, - она щурит свои рысьи желтые глаза, - я сразу представляю себе россиян, сидящих на корточках в кустах со спущенными штанами и кряхтящими по команде. Если человек не хочет быть рабом, он никогда им не станет, даже если его посадить в колодец, без хлеба и воды. Если твой дух свободен, свободен и ты... А в том, что власти десятилетями делали из овец-обывателей дураков и рабов, виноваты сами эти овцы. Они позволяли так с собой обращаться. Идея песни в другом: даже когда кажется, что стремиться уже некуда, везде – «кранты», все равно рвись вперед, хуже уже не будет. Смерть – лучший выход для рабского тела». Жестоко, но справдливо!

«Искушение» Виталий Дубинин сочинил еще в 1987 году. Тогдашняя аранжировка песни полностью повторена на альбоме «АвАрия», и поэтому, когда решено было задействовать «Искушение» в «Игре С Огнем», Дубинин с Холстининым немало потрудились над новой, «тяжелой» аранжировкой. Но, несмотря на их усилия, песня все же получилась совершенно нетипичной для АРИИ. Кипелов тоже постарался на славу и подпустил в свой голос такое количество придыхания и нежных обертонов, что среди фанов никто уже не сомневался – эта песня действительно повествует о любви к «не совсем» совершеннолетней девушке. А предыстория такова: «искушающий» текст Пушкина писала по заказу Холстинина, который не знал, что ему делать с одной шестнадцатилетней поклонницей («ты знаешь все, что надо знать, я знаю чуть больше, чем надо»). По утверждению Холстинина, им (ему?) хотелось сделать вещь «про любовь, но про любовь не совсем обычную», не прибегая к избитому сюжету – «ты ушла и все умерли». В самом первоначальном варианте сюжет был действит-но нетривиален – песня начиналась со слов «закрой глаза, коснись меня, ты пахнешь космическим медом», однако в окончательной редакции Пушкиной «космический мед» стал все-таки «соблазном и медом». По словам самой Риты, она этот холстининский «спецзаказ» на дух не переваривает, но, будем справедливы, это ее отношение к «Искушению» достоинств песни нисколько не умаляет.

«Игра С Огнем» со своей ярко выраженной концептуальностью и цитированием 24-го «Каприса» Паганини была явно рассчитана на то, чтобы затмить шедевр «Seventh Son Of The Seventh Son» вечных «арийских» конкурентов их Англии: несколько вокальных линий, обильные клавишные, дубининский сольный проход и шикарное соло, в котором блестяще - и по звуку, и по стилю - имитировалась скрипичная игра. «Игра С Огнем» – практически хрестоматийный пример, как из одного риффа получается целая песня. Когда Холстинин придумал этот гитарный ход, напоминающий Никколо Паганини (за исключением того, что был сыгран в миноре), многочисленные знакомые «арийцы» стали говорить, что рифф-то клевый, жаль только его нельзя в полной мере задействовать – буде откровенный плагиат. Холстинин решил его «выбросить», но... Но тут родилась совершенно неожиданная идея? Если сделать саму песню про Паганини, то такое вступление будет вполне уместным. Работа над этой вещью продолжалась несколько месяцев – она очень длинная и сложная.

«Бой Продолжается» - несчастный и сонный голос Кипелова в коротенькой интродукции, казалось, никак не предвещал последующего энергичного развития. Этот самый забойный номер альбома «арийцы» до сих пор с удовольствием исполняют на концертах. Идея песни навеяна фильмом "Rambo I" (Виталий Дубинин утверждает, что на черновой записи, так называемой «рыбе», отданной в работу Пушкиной, он несколько раз пропел запоминающийся рефрен: «...Man From America, One Man From America...» Прослушав данную пленку, Холстинин заявил, что эта фраза как раз подходит к Рэмбо, в одиночку сражающемуся с полчищами врагов). В конце фильма на заявление генерала: «Война закончилась!», Рэмбо отвечает: «Ничего не закончилось!». Тема, после Афганистана и Чечни, актуальная и поныне. Во время написания текста этой песни Холстинину действительно не давала покоя история Рэмбо. Он пристраивал ее то так, то этак, Пушкниа сопротивлялась довольно вяло: идея впихнуть целый фильм в одну песню все-таки грела ее беспокойную душу. В результате ограниченному контингенту посвященных в творческий процесс был представлен вариант текста под условным названием «Сон В Красной Комнате Войны», который начинался так:

  День за днем я тащу проклятый груз,

  День за днем я, безбожник, Богу молюсь.

День за днем память бьет меня хлыстом,

И я знаю –

Ночью мне не забыться праведным сном...

Оставшиеся клочки пожелтевшей бумаги с небрежно выписанными синим «шариком» словами дают нам возможность узнать историю создания того, что впоследствии стало хитовым «арийским» номером, названным «Бой Ппродолжается». Последних строчек черновика так никто и не услышал, а сама Пушкина их напрочь забыла. «Помню, - говорит, - что-то было там о доме, который рэмбаки так любили, а который их не то выгнал, не то предал, не то презрел... Короче, послал своих кровиночек во Вьетнам, то есть в Афган...» Восстановленные три четверти текста выглядат следующим образом:

  Я верил свято в истину одну –

  Лучше быть дважды мертвым, чем истлеть в плену,

Я клятву дал спасти попавших в плен,

И я пошел на Запад, быстрый, слов тень.

Друг мой был жив, на цепь посажен в яме,

С ним трое из пехоты – шанс один из ста...

Я жгу охрану к черту – крик и стон,

И мы отходим в горы... или это сон?!

      Сон в красной комнате,

      Мой сон в красной комнате войны,

      Сон в красной комнате,

      Мой сон в красной комнате войны!

Мы возвратились вместе - друг и я,

Снова попали в клетку сытых обезьян,

Он пулю в лоб пустил, и я – один,

Я – бессловесный робот для мытья машин...

Дальше герой, естественно, возвращает свой орден (какой – в тексте не указывается) генералу, награждая его от своего имени за обман всего поколения... Вот такая ранее не обнародованная история. «Полная фигня! – прокомментировала эту находку Маргарита, - но фигня полезная для истории, чтоб видеть, как из ничего получается что-то».

«Дай Жару!» стала первой попыткой АРИИ сделать вещь в мажоре. «Арийский» мажор (для этой цели была пожертвована тональность «ре») все равно остался пафосным, озадачивая подрастающее поколение вопросом: «Где мужчины «в металле»?» А вот они! Молодежь откликнулась на этот пламенный призыв, и на улицах количество «мужчин в металле» стало заметно превышать численность остальных музыкальных конфессий. Удивительная все-таки получилась вещь! Эта песня не потеряла своей актуальности и сегодня, когда новое поколение «музыкальных» критиков, не нюхавших рок-н-ролльного пороха и считающих, что они – центр вселенной, то и дело пинают ногами тяжелую музыку, получая от форматных поп-звезд свои «тридцать сребреников» за помпезные публикации и участие в моднных телепрограммах.

Если пластинка «Герой Асфальта» была продана в огром количестве, - точный тираж не может указать даже сама фирма «Мелодия», но в любом случае было напечатано более полутора миллионов дисков, - то тираж «Игры С Огнем» был существенно скромнее: «всего» 835 тысяч экземпляров. После выхода альбома режиссер Евгений Пахоменков снимает клип к песне «Дай жару!», и АРИЯ отправляется в длительное турне по России. После этого следует турне по Германии.

Интересный и в своем роде поучительный случай произошел с группой во время выступления в Берлине, на фестивале «Rock Summer». Немецкое телевидение решило снять выступление АРИИ и, как это принято в цивилизованном мире, заплатить за это. Но когда музыканты принялись делить полученные 12.000 марок, откуда ни возьмись появился представитель Госконцерта и забрал все деньги себе, что несколько омрачило впечатление от фестиваля. А вообще поездка в Германию оказалась очень удачной, АРИЯ дала концерты в четырех городах, которые происходили с неизменным успехом.

Вернувшись на родную землю АРИЯ продолжила «раздачу жара», а бравый бас-гитареро Дубинин все чаще становился примой гастрольных историй. Один раз он чуть не сыграл целый концерт за всю группу. Дело было на Кубани. Этот плодородный край вообще весьма любим группой, да и кубанцы отвечают «арийцам» взаимностью. Но, как часто бывает, именно в данной конкретной поездке что-то не ладилось, местные администраторы постоянно «динамили» и в итоге получилось так, что АРИИ вместо положенных четырех концертов пришлось отыграть только три, а это, естественно, в определенной степени било по карману музыкантов. Дубинину все это не понравилось, и он полез в бутылку. «Почему это мы должны играть только три концерта? - грозно спросил Виталий у организаторов гастролей. - Я собирался и готов играть четыре! А если у вас что-то не сходится, извольте заплатить мне мою зарплату за четыре, а не за три концерта!» «Как же мы заплатим вам за четыре, если вы отыграли только три?» - упорствовала в свою очередь местная администрация. «В договоре значатся четыре концерта, - резонно отвечал Дубинин. – И если вы не можете провести их, это ваши проблемы!» Видя, что ситуация постепенно выходит из-под контроля, «арийские» музыканты предложили пари. Условия были просты: ровно в девять Виталий в номере надевает концертный костюм и играет целиком все отделение. Там, где ему нужно подпевать - пусть подпевает, а чтобы ему было не скучно играть, из гостиничной тумбочки соорудили «монитор», внутрь которого засунули магнитофон «Весна», куда включили бас-гитару. В случае, если Дубинин добросовестно «отрабатывает» весь концерт, он получает свою зарплату, если нет - на те же деньги ставит пиво всем музыкантам. Две пачки банкнот для верности положили в карман к Манякину, и обе стороны ударили по рукам. «А зрители будут?» - полюбопытствовал Дубинин. «А это уж не твое дело, - загадочно улыбнулись музыканты, - должны же мы бороться за самоокупаемость!». На том и порешили. В предвкушении аттракциона все разошлись гулять по городу. В непосредственной близости от гостиницы Кипелова, Холстинина и Маврина опознали какие-то местные фаны и пригласили их на какую-то местную свадьбу. «Лучше вы к нам, - ухмыльнулся хитрый Холстинин. - Заходите к нам в девять в гостиницу, мы вам приготовили сюрприз!» Без десяти девять в номер пожаловала свадьба, притащившая большое количество салатов, куриц и водки, и зачарованно расселась по диванам. В номере потушили свет. «А вот вам и сюрприз, - объявил кто-то. – На сцене – группа АРИЯ!» Из ванной, низко опустив голову и мотая волосами, шустро выбежал Дубинин и принялся по всем правилам играть стартовый номер концерта «На Службе Силы Зла». «Люкс» немедленно огласился хохотом. Заподозрив неладное, Дубинин поднял голову и огляделся. «Это еще что такое?», - недоуменно спросил он. «А это зрители, - объяснили ему. - Ты давай играй, не отвлекайся!» Однако Виталий, который, естественно, с самого начала заметил гостей, счел, что, развеселив всю компанию, он уже выполнил главную задачу сольного концерта. К тому же пора было уделить время принесенным гостинцам, и «арийцы» с удовольствием отдали должное курицам, водке и тостам за здоровье молодых. В довершение всей истории хочется добавить, что деньги Дубинину пришлось все-таки отдать, ведь если по-честному – он их заработал...

31 августа 1989 года стараниями «империи» Бориса Зосимова в городе-герое Череповце, все взрослое население которого состоит из рабочих-металлургов и заключенных-«химиков», стартовал первый фестиваль «Монстры Рока СССР». Сие событие без преувеличения можно было зачислить в разряд исключительных. На местном стадионе выступили все тогдашние сливки металлической тусовки: ЧЕРНЫЙ КОФУ, МАСТЕР, Э.С.Т., ЧЕРНЫЙ ОБЕЛИСК и, разумеется, АРИЯ. В первый же день Виталий Дубинин и экс-«ариец» Игорь Молчанов из группы МАСТЕР (по прошеств времени переставшей быть враждебной), порядочно набравшись, разгромили гостиничный туалет, а затем решили поспорить, кто из музыкантов сможет пойти на подвиг и выпить на спор стакан жидкости желтоватого цвета, естественным образом вырабатывающейся в организме человека. В обсуждение столь интеллектуального вопроса были вовлечены участники групп МАСТЕР, ЧЕРНЫЙ КОФЕ, МАРКИЗА и некоторых других. Было решено провести эксперимент. Для того, кто сможет сделать это, общими усилиями собрали приз - пятьдесят рублей, однако желающих что-то не находилось. «А чьей мочи? Своей что ли?» - неожиданно раздался голос вокалиста одной из команд. «На спор! За полтинник! – обрадовался Дубинин. – Ну давай!». Тогда вокалист решительно взял стакан и сделал «это». «Вода!», - резюмировал он, проглотив последние капли и с трудом изображая наслаждение на лице. В комнате воцарилась мертвая тишина. «Ой, б...., что же вы делаете!» - проскулил барабанщик ЗЕМЛЯН и выполз на четвереньках из номера. «Это что! – завистливо сказал Молчанов. – Вот я могу съесть г...о! Но свое! За «штуку»! Только мне нужно две бутылки минеральной воды, горчица и перец...» К сожалению (или к радости!), «штуки» ни у кого не было, и на этом эксперимент пришлось свернуть. А герой дня был непреклонен. «Давайте деньги, - потребовал он, - долго я буду ждать?» Получив требуемую мзду, он не придумал ничего лучшего, как на радостях полезть со всеми целоваться. Это привело тусовку в полное смятение. Все музыканты стремительно разбежались.

В 1986 году АРИЯ, работая «под крылом» у Векштейна, давала до шестидесяти концертов в месяц. В 1987-1988 гг. группа играла, в среднем, около двадцати концертов в месяц. В первое время после разрыва с Векштейном количество концертов уменьшилось до 10-15 в месяц. Однако дело было не в организаторском таланте Векштейна, просто начала меняться вся ситуация с концертами и гастролями по всей стране. И менялась она не в лучшую сторону...

После записи своего четвертого альбома АРИЯ, насколько это было возможно в те сложные для музыкантов времена, продолжала концертную деятельность, причем гастролировала с классным комплектом звуковой аппаратуры и светового оборудования Юрия Фишкина. Это позволяло группе на каждом из выступлений в любой точке страны демонстрировать добротные шоу с отличным звуком и световыми эффектами. Но, несмотря на очевидный интерес публики к «арийским» шоу, постепенно начала вырисовываться довольно неприятная тенденция: количество концертов и гастролей уменьшалось до крайней отметки. Надо сказать, что отечественные музыканты, в отличие от своих закордонных собратьев, никогда не были избалованы серьезными заработками. Но в тот момент над семьями участников группы (как и у других музыкантов) нависла вполне реальная угроза нехватки денег на жизнь. Огорворимся, что эта проблема в 1989 году встала перед подавляющим большинством насел нашей страны. Кстати, именно резкое падение жизненного уровня привело к тому, что количество гастролей любых исполнителей по всей стране резко сократилось. Обозначился заколдованный круг, в который попала не только группа АРИЯ, не только рок- и поп-музыканты, а вся великая держава, оказавшаяся колоссом на глиняных ногах.

Кризис концертной деятельности заставил в те годы многих отечественых звезд искать работу за рубежом. Даже самые задрипанные клубы сытой Европы платили музыкантам приличные, по российским меркам, деньги, да еще и в твердой валюте, что при обвальном падении тогдашнего рубля было немаловажной деталью. Не избежали общей участи и «арийцы». Весной 1990 года, подписав контракт на запись пластинки с импрессарио некой германской певицы, АРИЮ покинули гитарист Сергей Маврин и басист Виталий Дубинин. Никакой ругани по этому поводу внутри группы не состоялось, потому что изначально и Холстинину было предложено поучаствовать в «немецком» проекте. Однако после некоторого размышления Владимир отклонил его (если бы он согласился, впоследствии планировалось вытащить в Европу и Кипелова). Более того за день до отлета состоялся прощальный ужин, на котором присутствовали все участники второго состава АРИИ...

«Арийскую» целостность нарушил толстый немецкий дядька, менеджер группы LION HEART из Мюнхена. Его предложение вкратце сводилось к тому, что хорошей певице и по совместительству его супруге нужен высококлассный аккомпанирующей состав. Надо сказать, что немец был хитрецом. Все встречи (включая подписание контракта) происходили в ресторанах, что в совокупности с часто повторявшимся словосочетанием «давай, давай!» играло роль некоего давления, когда отказаться очень непросто. «Дело было не в загранице, по крайней мере не в «кока-коле» или жвачке, - усмехается Дубинин. – То, что нам предлагалась работа в нормальной студии, возможны были встречи с известными музыкантами – все это сыграло тогда свою роль». Однако было очевидно, что для Кипелова в Европе никакой работы пока не предвидится, а у Холстинина сердце сжималось при одной мысли о том, что придется бросить свое с таким трудом, потом и кровью взлелеянное детище. В итоге в Мюнхен поехали только Маврин и Дубинин, а на их место в АРИЮ были оперативно приглашены соответственно Дмитрий Горбатиков (экс-ГАЛАКТИКА и КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ) и Алексей Булкин (экс-РАУНД), с которыми «арийцы» познакомились на гастролях в городе Саранске еще в 1986 году и все это время поддерживали дружеские отношения.

Проведя все лето на репетиционной базе, АРИЯ в новом составе отправилась на гастроли в Целиноград. Нельзя сказать, что такая замена музыкантов прошла для АРИИ безболезненно - после концертов в некоторых городах толпы экзальтированных фэнов устраивали «овации» с криками: «Дуб, Маврик, вернитесь!». К тому же обновленная АРИЯ оказалась не слишком боеспособная. Живьем группа сыграла не более шести концертов. Мы не зря подчеркиваем слово «живьем», потому что на одном из двух концертов в Донецке группе пришлось играть под фонограмму. Это был серьезный фестиваль на вместительном стадионе, посвященный памяти Джона Леннона. Увидав огромное скопление фанатов, новоиспеченным «арийцам» стало нехорошо. (Разумеется, можно было понять молодых неопытных ребят!) Тут подсуетились организаторы концерта: Зачем вам напрягаться, отыграете под «фанеру»!..». До первых рядов, мол, далеко, никто все равно ничего не заметит. «Арийцы» дали себя уговорить. Сорокаминутное выступление прошло на ура, и на второй день ободренные Булкин и Горбатиков настояли на том, чтобы играть живьем. Но, когда они вышли на сцену, волнение оказалось слишком сильным. Булкин наступил на монитор и повалил его, после чего до конца выступления не смог «поймать» Манякина. Состояние Кипелова и Манякина после этого концерта было просто жутким. Они не знали, что делать и как жить дальше.

«Хитрый состав» продержался не более четырех месяцев. В августе 1990 года в группу возвратились Виталий Дубинин с Сергеем Мавриным. Как выяснилось из рассказа «блудных сыновей», певица оказалась не немкой а болгаркой и притом жуткой алкоголичкой, непременно начинавшей день с двух стопарей «беленькой». По этой прозаической причине ее голос так и не удалось классифицировать, хотя, как выснилось, Кеми была знакома с Фредди Меркьюри и Роджером Тейлором, и, по непроверенным сведениям, даже подпевала на каком-то альбоме QUEEN (или сольнике Тейлора), а стало быть, петь при желании все-таки могла. Но чуда не произошло. LION HEART оказалась группой явно бесперспективной, поэтому присутствие в ее составе двух русских профессионалов выглядело слишком большой честью. «Мы с Мавриком поняли, что все это – полная ерунда, буквально после первых двух репетиций, - рассказывает Дубинин. – Мы поняли, что совершили ошибку и принялись звонить ребятам в Москву». «Ребята, - вопрошали эмигранты, - у нас есть шанс вернуться обратно в группу?» Кипелов с Манякиным сразу сказали – приезжайте, а Холстинин уточнил, что Булкина и Горбатикова в АРИЮ взяли на испытательных три месяца, так что Виталий и Сергей могут эти три месяца спокойно отдохнуть в Германии. «Чаще всех я звонил Кипелову, - продолжает Виталий. – Помню, шел как раз полуфинал чемпионата мира по футболу – немцы с кем-то играли. Прошло два тайма, дополнительное время, послематчевые пенальти - а мы все разговариваем и разг овариваем...»

Несмотря на то, что места в АРИИ Виталию Дубинину и Сергею Маврину через три месяца были гарантированы, дождаться возвращения было не так уж просто, особенно в ситуации, когда ты обманут. Обманут не только финансово (а обещанных денег Виталий с Сергеем не получали), но и морально – ведь уезжая в Германию, они втайне надеялись на успех проекта. Таков любой человек. Пускаясь в самое рискованое предприятие, он верит, что его минуют все напасти, и удача улыбнется... Через месяц после приезда в Германию Дубинин с Мавриком поставили «арийскую» кассету. Зазвучала песня «Раб Страха», и, согретые ностальгическими ощущениями, друзья выдохнули друг другу: «Надо же, какая музыка у нас была! Чем мы здесь занимаемся?»...

Находить взаимопонимание с немецким импрессарио становилось все труднее, тем более, что «арийцы» стали открыто выражать свое недовольство проектом и певицей. «This ptoject is West!» - внушал им менеджер LION HEART. Дескать, проект наш насквозь западные и кайфовый, а вы, дураки, не врубаетесь. «This project is death!» – хмуро парировал Маврик (проект ваш – душилово, петля и могила). Обижненный немец отобрал у русских все, включая сигареты, оставил их в особняке и исчез со своими подчиненными. Вытирая скупые мужские слезы, друзья принялись сочинять письмо на родину. За неимением почтовой бумаги писали на огромном рулоне туалетной, мягкой и приятной на ощупь. Что, правда, там было написано, никто из них сейчас не помнит. Говорят – что-то чрезвычайно хорошее и теплое. Временами наезжал немец, хмурил брови и выкладывал на стол перед собой почти гестаповскую папку с надписью «Aria Case» - «Дело АРИИ»...

По астрологическим прогнозам, в конце октября 1990 года в столице гуляла нечистая сила, врачи пугали телезрителей неизбежностью гипертонических кризисов... Оттягивающиеся в полный рост фосфорецирующие черные коты и падшие ангелы со сливообразными носами и обугленными проволочными каркасами вместо белоснежных крыльев нагоняли на замотанных поисками денег москвичей настоящего Кафку сновидений... Рите Пушкиной в разгар этой осенней вакханалии приснилась ее тезка – английский премьер-министр Маргарет Тэтчер. Дело происходило на уютной кухне с холодильником, набитым всяческими продовольственными излиществами в виде фаршированых голов британских поп-звезд, и с бутылкой русской водки на столе. Первую леди Великобритании интервьюировал покрытый легким бразильским загаром журналист-международник Игорь Фесуненко. «Как Вам удается так долго продержаться у власти?» – спрашивал модный в те времена комментатор. «От советского журналиста у меня нет и не может быть никаких секретов! – покорно отвечала премьер-министр, ослепительно улыбаясь. – Раз в неделю я слушаю концерт хэви-метал. Недаром меня называют «Железной Мэгги» (название англ группы IRON MAIDEN можно перевести как «Железная Девственница»). Не могу же я обманывать доверие своих избирателей!» И Железная Леди величественным жестом указала растерявшемуся комментатору на огромный портрет Стива Харриса: - «Металлисты, Гарри, это опора нашего правительства. Разве наши парламентарии этого еще не поняли?»...

Нелепый сон с вариациями на тему «металла» оказался в руку – в те дни АРИЯ праздновала в Москве свое ПЯТИЛЕТИЕ, полагая точкой отсчета первый магнитофонный альбом группы. Четыре дня подряд АРИЯ встречалась и браталась со своими верными поклонниками в ДК ЗИЛ. Фирменные «ариские» частоты сотрясали стены очага заводской культуры. На сцену летели цветы – не бутылки, не пояса с тяжелыми пряжками, а дубки и хризантемы. В чествование «арийцев» прекрасно вписались выступления многообещающей хард-группы КУРАЖ с Андреем Кольчугиным и Дмитирем Четверговым (впоследствии развалившейся без надежд на реанимацию) и симпатичной шведской группы ALIEN, игравшей качественный скандинавский рок – смесь WHITESNAKE, DEF LEPPARD и EUROPE. В целях поддержания порядка админстратор ДК Ирина Долгих вызвала отряд так называемых «афганцев» с дубинками-«утешителями» в руках...

Думается, что не последнее место в триумфальном праздновании ПЯТИЛЕТИЯ сыграл и факт возвращения в АРИЮ двух «блудных сыновей»: Сергея Маврина и Виталия Дубинина.

Часть 14

На главную