Aria history Part 11

Часть 11

ИНТЕРВЬЮ С ПРИСТРАСТИЕМ

Близкое знакомство с нынешним «арийским» составом начнем с гитариста и основателя группы - Владимира Холстинина. Впрочем, музыканты зовут его не иначе как Холстом. Владимир Холстинин - на редкость приятный собеседник. Он вежлив, учтив и обладает завидным чувством юмора. Короче, беседовать с ним - одно удовольствие.

- Помнится, я был на историческом концерте «Арии» в ДК «Коммуна», вашем последнем концерте под менеджментом Виктора Векштейна. Так вот, после этого концерта Виктор Яковлевич устроил импровизированную пресс-конференцию и предложил задавать вопросы музыкантам, Я задал идиотский вопрос - выступают ли музыканты «Арии» под псевдонимами, на что Векштейн, почесав в затылке, ответил: «У нас есть Виталик Дубинин. Ему не нужен псевдоним». Все рассмеялись, а я так и не узнал ничего о твоей фамилии. Ты сам знаешь, откуда она произошла? Холстинин — очень русская и в то же время довольно редкая фамилия...

- Конечно, знаю! Мой прадед владел на Урале мануфактурой торговал - холстом и рогожей. Если бы не революция семнадцатого года, думаю, пошел бы я по дедовской линии!

- Да уж, есть в тебе что-то по-купечески степенное и размеренное! А кем были твои родители и как они относились к твоему увлечению музыкой?

- Если бы не родители, я бы вообще не стал музыкантом! В десять лет они меня отдали в музыкальную школу «на домру». Там я даже играл в оркестре русских народных инструментов. Исполняли мы, в основном, классику - Глинку, Чайковского и вариации на тему народных песен. Родители, мама по профессии инженер, а отец — бухгалтер, всячески поощряли мое музыкальное развитие, помогали покупать музыкальные инструменты, особенно когда уже гитары в ход пошли. Так что, грех жаловаться, мне создавали все условия...

- А вообще, что тебя привело к тяжелой музыке? Ведь ты вырос в Люберцах, районе, скажем так, не самом «волосатом».

- Проучившись в музыкальной школе года три-четыре, я однажды услышал, как какие-то парни в коридоре нарезали на двух гитарах «Дом Восходящего Солнца». Я прямо-таки «заболел» этой вещью и задался целью: во что бы то ни стало научиться играть ее на гитаре. Жизненный путь был определен мгновенно - я сразу понял, чем я хочу заниматься и какую музыку играть. На освоение хита «Animals» ушел приблизительно год... Потом я решил, что «Дом Восходящего Солнца» играть одному будет, пожалуй, тяжеловато, и принялся искать себе единомышленников. За таковыми дело не стало, они нашлись прямо в моем классе.

- Да никак, мы даже над этим и не задумывались. Просто — «школьный ансамбль». (Барабанщик, кстати, потом перекочевал со мной в группу «Волшебные Сумерки».) А дальше все пошло-покатилось само собой... Институт (я поступил в МЭИ) - это чтобы в армию не ходить. Институтская жизнь вообще хороша тем, что можно не ходить как в армию, так и на лекции -в твоем распоряжении масса свободного времени. Еще в школе я понял, что в армию идти не хочу, потому что музыкой там заниматься нельзя. В старших классах я усердно налег на физику и математику, чтобы без проблем пройти в технический вуз. Такой выбор тоже объяснялся очень просто: мне казалось, что в застойные годы очень тяжело учиться в вузе гуманитарном. Можно сказать, с юношеских лет я уже не мог принять тоталитарную систему, я бы не смог пять лет врать, зубря философию марксизма-ленинизма, и критиковать «буржуазные учения», которыми я на самом-то деле и увлекался.

- Чем же таким «буржуазным» ты увлекался лет в семнадцать?

- Сначала меня интересовал философско-психфюгический роман, начиная с Достоевского, а также английская и французская литература: Сомерсет Моэм, Вильям Голдинг, Альбер Камю, Жан Поль Сартр... А уже потом, через призму всего прочитанного, пришло увлечение немецкой философией. То есть раньше я ее как-то не воспринимал. Я был пацифистом и гуманистом. Абстрактным таким гуманистом... Ницше я воспринимал как очень сильную личность, взгляды которой идут вразрез с гуманистическими установками.

- Я так понимаю, на тебя не произвела особенного впечатления немецкая классическая философия. Ты сразу ринулся в объятья «философии воли», где ярко выведено «волевое начало», - Ницше, Шопенгауэр, Шпенглер...

- Именно так. Я вдруг почувствовал, что быть слабым духом - это вовсе даже не почетно.

- Негативное отношение к христианству у тебя сформировалось именно в этот, период?

- Сначала было подсознательное, неосознанное неприятие. После Ницше оно оформилось окончательно. Я понял, почему я не люблю христианство и за что. Я понял, что не приемлю любую тоталитарную систему, которая заставляет человека жить по расписанию. Нельзя жить по заповедям, будь то религия, коммунизм или гитлеровский фашизм. В творчестве должна быть свобода личности! А наш абсолютно правдивый христианский бог отрицает любую творческую свободу, любую иллюзию. С другой стороны, хотя я и ненавижу христианство, я не в коей мере не призываю с ним бороться и тем более его запрещать: есть миллионы людей, которым оно помогает выжить, - и слава богу! Меня только раздражает экспансия, назойливое навязывание своих взглядов, когда к тебе подходят на улице и предлагают придти на религиозный утренник, воскресник и тому подобное. Люди и так придут к богу. Кому надо. Кто - к своему личному, кто - к такому, общепринятому... Подытоживая, могу сказать, что спокойно отношусь к любой религии, кроме ислама. Мне кажется странным, что на Ближнем Востоке нет ни одного демократического государства.

(Я хотел было деликатно уточнить у Владимира, каким образом он сочетает увлечение Ницше и ненависть к исламу со своими демократическими установками, но передумал. В конце концов, как говорил Черчилль: «Демократия - скверная штука, но лучшего государственного устройства пока еще никто не придумал», а философия Ницше безусловно красива и поэтична, но совершенно нежизнеспособна.)

- Кофе и неторопливые философские беседы, - большая редкость в наше время! С удовольствием в следующий раз с тобой подискутирую. Но мы остановились на институте...

- Ах да. В институте я познакомился с Виталиком Дубининым, мы решили собрать группу. Виталик сказал, что у него есть клавишник, а я сказал, что у меня есть барабанщик. На том и договорились. Виталик Дубинин с бас-гитарой в руках занял место за микрофонной стойкой, а звукорежиссером у нас стал Юрий Фишкин. Сначала мы исполняли только кавера «white Sabbath», «Deep Purple» и «Grand Funk Railroad», и только через год сочинили свою первую песню. Нам это дело так понравилось, что уже через два года «Волшебные Сумерки» играли концерт из двух отделений: в первом - часовая программа собственных творений, а во втором - те же кавера известных фирменных групп.

- Играли мы в разных Дворцах культуры и на студенческих вечерах. Тогда это называлось «сейшена», и все было, естественно, нелегально. Это тот же путь, по которому шли «Машина Времени», «Високосное Лето», «Араке». У нас была своя аудитория, зал всегда был полон, и в скором времени мы уже играли сольные концерты на тысячу мест.

- Судя по названию, — «Волшебные Сумерки», — ваша оригинальная музыка была с уклоном в арт-рок...

- Да, это была смесь хард-рока с арт-роком, коктейль из «Deep Purple», «white Sabbath», «Grand Funk Railroad» - того, что мы любили, и элементов прогрессив-арта - «Genesis», «Yes», «Jethro Tulb. Но, поскольку группа только сформировалась, у нас были и жесткие номера, и номера, как бы это сказать... «демократичные».

- И сколько же в итоге просуществовали «Волшебные Сумерки»?

- Да, и весьма плодотворный период, который, увы, имел банальное окончание. В 1981 году Юрия Фишкина пригласили работать в «Автограф», и он ушел туда вместе со всем аппаратом, на котором мы играли и репетировали. Группа оказалась в очень сложной ситуации, потому что в то время остаться без аппаратуры было равнозначно смертному приговору. Какое-то время мы еще просуществовали. Потом ушел Виталик Дубинин и увел с собой клавишника. Этот пробел мы ликвидировали достаточно быстро - сначала нашли нового клавишника, а потом и вокалиста, с которым быстро сделали всю программу и который вообще проявил себя с самой лучшей стороны. Звали его Артур Беркут.

- Ого! Какая интересная подробность! Он уже тогда был Беркутом?

- Да, как только у нас появился Артур, он сказал, что на сцене будет именоваться Беркутом. Но он пробыл у нас недолго, потому что спустя три месяца Юрий Фишкин переманил его в «Автограф». И таким образом «Волшебным Сумеркам» было нанесено сразу два удара, после которых группа уже не смогла оправиться. Я познакомился с Сарычевым - и «Сумерки» закончились.

- Я знаю, что ты некоторое время работал диск-жокеем в супермодном по тем временам клубе «Метелица». Как ты объяснишь столь неожиданный поворот в своей деятельности?

- Ну надо же было куда-нибудь закинуть трудовую книжку! Тогда мы с «Альфой» и Сарычевым только начали готовить первую программу, а в «Метелице» было хорошо - туда можно было вообще на работу не ходить. И очень уж не хотелось трудиться инженером-энергетиком, как написано у меня в дипломе/ Кстати, для моих родителей было полной неожиданностью то у что я «выкину» диплом. Они надеялись, что я поиграю некоторое время и пойду по проторенной дорожке.

- «Iron Maiden» я впервые услышал в 1982 году, и их музыка мне страшно не понравилась. Я тогда активно слушал «Yes», «Rush», «Jethro Tull» и «King Crimson», то есть музыку сложную и навороченную. Поэтому первые два альбома «Iron Maiden» показались мне скучными и примитивными. А вот пластинка «The Number Of The Beast» потрясла меня и в какой-то-степени изменила сознание. Годом позже, в 1984, я услышал «Judas Priest» («Defenders Of Faith»), и он мне тоже очень пришелся по душе.

- Это понятно. Мне интересно отметить вот что. Как ни крути, получается, что ты сам «дошел» до такой музыки: ведь и Стив Харрис, и Роб Хэлфорд, и Гленн Типтон, и, да не будет это комплиментом, Владимир Холстинин - все они примерно одного возраста, и воспитывались они на одной и той же музыке - «Deep Purple», «white Sabbath», «Rush».

- Совершенно верно. И когда я открыл для себя так называемую «новую волну британского хэви», то сказал сам себе: «Ого, вот то, что надо!». Еще в детстве, когда я смотрел незабвенный фильм «Неуловимые мстители», где была такая песня «Погоня» - там-таратам, таратам. - я все думал, как бы сыграть это в тяжелом варианте.

- Ага, кажется, я начинаю понимать, откуда появился термин «коняшки» применительно к ритмике, так часто используемой группой «Iron Maiden»... Но все-таки, как ты думаешь, почему так много пишущих о музыке людей утверждают, что «Ария» «дерет» все подчистую у «Iron Maiden»?

- Я же почти ответил на твой вопрос. Большинство наших журналистов музыки-то никакой толком не знают. Услышали один раз - «Iron Maiden», и давай нас склонять. Триольный ритм играли еще «Deep Purple», массу аналогичных моментов можно найти и у «Jethro Tull». Вот хоть бы раз написали, что я содрал что-нибудь у «Jethro Tull Хоть какое-то разнообразие... Оригинальная логика: а если бы «Ария» играла кондовый рок-н-ролл, то получается, что мы обдираем Чака Берри? Во всем мире дискуссия на эту тему давно закончена, У нас же нет такой цели - скопировать один в один западные варианты. Получается все равно по-русски. Если вдруг получаются какие-то русские гармонические или мелодические обороты, мы их не выкидываем. И в то же время находится немало людей, которые тут же заявляют, что это в духе «Iron Maiden» или «Judas Priest».

- Позволь мне окончательно развеять твои сомнения. Видишь ли, рок-музыка в России так и не стала объектом серьезного шоу-бизнеса, и групп такого уровня, как «Ария», на сегодняшний день просто нет. Не потому, что русские музыканты бесталанны - наоборот, я считаю их самими талантливыми в мире, но, как ни крути, вы получили мощнейшую даже по нынешним меркам раскрутку, и вас знает вся страна. Если бы в России было хотя бы штук двадцать таких групп, как ваша, все этих идиотских вопросов просто не возникало бы.

- Вот видишь, ты меня понимаешь! Кто-то, кажется Брайан Мэй из «Queen», сказал: «Люди должны гордиться тем, что на них большое влияние оказали другие, а вовсе не пытаться скрыть это и не заниматься самоистязанием». Те же «Queen» долгое время не могли отделаться от обвинений в копировании «Led Zeppelin»! Хотя сейчас это кажется смешным - «Led Zeppelin» и «Queen»!

- Ну хорошо, с группами, будем считать, разобрались. А какие вот гитаристы были твоими кумирами?

- А как ты сам думаешь? У меня всегда был на первом месте Ричи Блэкмор, а в 1981 я услышал игру ныне покойного Рэнди Роудса, гитариста Оззи Осборна. Так у меня появился второй кумир, Рэнди Роудса я переиграл буквально вдоль и поперек...

- Приступив к записи «Мании Величия», вы с Грановским, мне кажется, достаточно жестко очертили стилистические рамки...

- Да, когда мы записывали самый первый альбом, мы себя все время сами осаживали: этого не имеем права делать, клавиши тоже нельзя, многоголосие нельзя... Тогда нужно было как-то выделяться! Но постепенно мы стали более лояльно относиться к подобным вещам. Стали использовать и клавишные, и гитарные синтезаторы, и многоголосные подпевки.

- А какой твой самый любимый «арийский» альбом?

- Наверное, «Кровь За Кровь». И даже не наверное, а точно.

- Нет, он мне и по музыке больше всего нравится. Мы всегда' выбирали темы для песен из того, что нас больше всего волнует на данный момент. В «Игре С Огнем» доминировала тема насилия. «Кровь За Кровь» получился философски-исторический, порою даже с элементами дьявольщины. Этот альбом в какой-то степени подвел итог нашему развитию за первые; шесть лет.

- Ты все же косвенно подтвердил, что «Кровь За Кровь» тебя привлекает своей концептуальностью, А вот - не нахожу более удачной формулировки - ты сам человек по жизни «концептуальный»?

- Я хочу сказать, что ты - человек хорошо разбирающийся, что тебе подходит, а что — нет, и всегда знающий, что тебе нужно. По крайней мере, касаемо всего того, что связано с группой.

- Наверное, это так. Только во всем, что касается группы, я всегда полагался и полагаюсь на свою интуицию. Согласись, когда мы начинали с Грановским сочинять первые вещи, трудно было поверить в то, что в скором времени «Ария » будет собирать целые стадионы! Не было такого расчета! Может, поэтому мы держимся до сих пор.

Владимир Холстинин может не скромничать. Уж кто-кто, а он - человек, вне всякого сомнения, «концептуальный». Быть может, это и ускользает от невооруженного взгляда, но Холстинин действительно выглядит, словно непотопляемый и уверенный в себе корабль. Многолетний успех «Арии» - лишнее тому свидетельство. Уж Холстинин точно знает секрет, как, выкладываясь на сцене на все сто, умело рассчитывать свои силы на долгую перспективу. Такие люди «не сгорают». (Интересно, комплимент это или нет?)

- Некоторые наши общие знакомые, утверждают, что г-н Холстинин, при всей его кажущейся невозмутимости, интересуется политикой в гораздо большей степени, чем это можно себе представить.

- Я считаю, что искусство должно быть подальше от политики. Политика - дело грязное, а искусство должно быть чистым. С политикой лучше не связываться, и потом мне всегда казалось, что музыканты, обращающиеся к этой теме, делают это для того, чтобы привлечь к себе внимание прессы и потенциальных спонсоров. И делают это в той ситуации, когда ничем другим привлечь к себе внимание не могут, то есть, попросту говоря, «исписались». Мне кажется, это нечестный прием. Да и потом - политические пристрастия членов группы не должны быть заметны на фоне самой команды.

- То есть, я полагаю, вариант, когда «Ария» играет в поддержку чьей-то предвыборной кампании, исключен?

- Почему же мне все интересно... А по поводу Холстинина - националиста?

- Да при чем тут черные! Вот расскажу тебе такую историю. Самая моя любимая вещь на «Герое Асфальта» - «Баллада О Древнерусском Воине», еще с детства мне запал в душу фильм Андрея Тарковского «Андрей Рублев», и у меня была идея фикс, чтобы Рита написала текст о монголо-татарском нашествии. Все-таки триста лет ига для Руси было большим «сюрпризом». Это тебе не прогулка каких-то непонятных «псов-рыцарей» по Чудскому озеру. (Тем более, теперь говорят, что никакой битвы-то там и не было!) Ну не важно. Теперь представь, кому-то «сверху» приходит в голову мысль, что подобный текст может обострить отношения с дружественным татарским народом, и нам «рекомендуют» стихов таких не писать. Рита предложила вариант Ледового побоища, но мне до сих пор жалко и обидно, что я тогда не настоял на своем. До сих пор не нахожу себе места при мысли, что эта вещь могла получиться еще лучше! И после всего этого я еще слышу упреки в национализме!

- Я слышал, что идея текста для песни «На Службе Силы Зла» родилась у тебя еще в институте.

- Да, я всегда считал, что каждый человек должен чувствовать ответственность за то, что он делает. Я надеюсь, ты понимаешь, что никто не принуждал нас делать «песню о мире», как это некоторым кажется. Это все исключительно наши мысли...

- Хорошо, в конце концов, репертуар группы «Ария» состоит не только из песен о борьбе Добра и Зла, Меня интересует, кто же предложил тему «Уходи И Не Возвращайся» и не связана ли эта вещь с какой-нибудь конкретной жизненной историей? Меня очень забавляет, когда после исполнения этой песни на концерте поклонницы, каждая из которых уверена, что Кипелов поет именно про нее, заваливают группу цветами...

- «Уходи И Не Возвращайся» - тоже в своем роде о борьбе Добра и Зла. Понимаешь, женщины всегда(в восторге, если удается, как им кажется, «приручить крутого рокера». То есть чтобы на нем присутствовала вся мыслимая атрибутика: гитара, мотоцикл, косуха и прочее, но чтобы при этом он бы не пах потом и не ругался матом. Все очень просто.

- Вот-вот. И я клоню туда же. Тебя так когда-нибудь пытались приручить?

- Сейчас подумаю. Наверное, в десятом классе. У меня была девушка, с которой мы неплохо проводили время. После школы я поступил в институт, меня приняли в какой-то институтский ансамбль, и я сообщил ей с гордым видом, что теперь буду выступать на «большой» эстраде. Реакция девушки была прямо противоположной. Она начала говорить о том, что институт - это новый этап, нужно начинать взрослую жизнь, а не играть на электрической гитаре, а потом встала в позу и произнесла: «Или я, или гитара!», что с ее стороны было весьма опрометчиво - я раздумывал ровно полсекунды. Больше мы с ней не встречались.

- Бьюсь об заклад, ты выбрал самую «безобидную» историю!

Снимать фильм мы, правда, не стали, зато плавно перешли к тому, что обычно описывается в разделе «светская хроника», ибо ничто так не интересует трепетные души «арийских» поклонниц, как подробности личной жизни Владимира Холстинина.

Не тут-то было! Личная жизнь Владимира Холстинина покрыта мраком таинственности. Из него, конечно, можно клещами вытянуть несколько любопытнейших фактов «творческой» биографии, из которых следует, что Холст - мужчина хоть куда,

но вся беда в том, что он всерьез считает: личная жизнь с творчеством никоим образом не связана. А значит нет никакого смысла о ней распространяться. Так что, не дождетесь! На концертах или на репетициях никаких женщин он к себе старается не допускать; куда он направляется на своем «Москвиче» после очередного музицирования - тоже остается загадкой. Загадкой для поклонниц. Потому что практически все нужные группе люди знают, где в случае чего можно выцепить Холста. Надо только знать явки и пароли.

- Последний вопрос — о планах. «Ночь Короче Дня» затянулась в итоге на целый год, на «Генератор Зла» правда ушло «всего» полгода. Не значит ли это, что следующий «арийский» альбом поклонники увидят только в 2000 году?

- Я помню, раньше мы записывали весь альбом, вместе со сведением, за 25 дней! Собственная студия расхолаживает. Когда работаешь в чужой студии, время у тебя ограничено - люди мобилизуются и работают более ярко и талантливо. Работая в своей студии, в любое время можно пойти попить чайку; что-то не получается - пошли домой! В результате процесс записи растягивается, и в какой-то момент уже начинаешь плохо соображать, что ты вообще делаешь. Это, конечно, плохая сторона. Я замечал это и по западным группам - когда люди выстраивают свои студии или просто имеют достаточно средств на запись. Как говорил Тони Йомми, «первый альбом мы записали за два дня, и он стоил копейки, а сейчас сидим по полгода и уже не можем сделать ничего подобного».

«Что будет дальше - неизвестно, хотя не трудно предсказать», - кажется, так поется в финальной песне альбома «Генератор Зла». То, что Холстинин задумал нечто интересное, видно по упорству, с которым он окружает себя акустическими инструментами, - купил новую гитару, гораздо круче старой, выписал из Америки мандолину, на которой собирается играть не старинные пьесы, «а что в голову придет»...

- Может, пора сольник выпускать? - задаю я самый последний «дежурный» вопрос.

- Не-а, зачем? Для меня «Ария» всегда была как сольник. Играем же и мои песни. Вообще, очень удачная ситуация у меня сложилась - группа полностью соответствует моим музыкальным пристрастиям. Вот если бы этого не было, мне приходилось бы какой-то материал издавать на стороне. А так – происходит полная самореализация. Мандолина, может, и в «Арии» еще прозвучит!

Не знаю, как там поступит красотка-мандолина, а вот причина, по которой на концерте не могут быть исполнены вещи с акустическими гитарами, хорошо известна. Просто-напросто во всей стране НЕТ ПОДСТАВКИ для акустического инструмента. НЕТ ЧЕРТЕЖЕЙ! НИКТО НЕ ЗНАЕТ, ГДЕ ИХ ВЗЯТЬ Холст уже собрался звонить громкоголосому Кейферу из группы «Cinderella»! У Кейфера-то такая подставочка имеется...