ДВА ПРЕДИСЛОВИЯ
Самый лучший способ поругаться с группой - это написать про нее книгу. Особенно если создание подобного труда совершенно не входит в планы ее менеджмента или же сие радостное событие запланировано на отдаленную перспективу, когда сама группа наконец-то решит, что можно отразить в ее летописи, а что - категорически нельзя. Это прописные истины музыкальной журналистики.
Положение автора многократно усложняется, если про группу вообще не выходило никаких объемистых трудов, кроме статей и интервью. Про «Металлику» и «Лед Зеппелин, к примеру, писать куда проще: материалы об этих группах всегда имеются в количестве, вполне достаточном для того, чтобы сочинить книгу, не выходя из дома, не встречаясь с музыкантами и даже никогда не слушая их бессмертных творений. Да и ответственности никакой - всегда можно сослаться на ту или иную версию того или иного автора.
Эта книга представляет собой первую попытку проанализировать творческий путь легендарной группы «Ария». Первую - поэтому очень многое в этой книге написано неправильно. «Что же неправильно?» - заволнуется читатель, возможно немало смущенный таким предисловием. Отвечаю: очень многое. Ибо безболезненно объединить рассказы более двух десятков людей, имевших отношение к истории группы, практически невозможно. Хотя Я и старался изо всех сил быть объективным, не могу не констатировать очевидный факт - хорошей книгой про «Арию» будет третья яла четвертая по счету, написанная уже не мной.
Зато мое произведение имеет сомнительную честь считаться первым в этом списке... Я бы назвал сей труд «зарисовкой с претензией на исследование». Просто хочется, немного по-стариковски, окунуться в воспоминания о том, как это все было весело и интересно. Итак, в путь!
Дилан Трой
Впервые услышать о существовании рукописи книги о группе «Ария» мне довелось еще в 1997 году. Именно в то время я закончил концертную деятельность и занимался рок-журналистикой. Фирма «Мороз-Видео», где я работал, уже выпускала книги о рок-группах, и возможность издания книги о группе «Ария» меня заинтересовала. Я связался с автором, и он подвез рукопись.
Когда я начал читать, у меня создалось двойственное ощущение, С одной стороны, Дилан Трои сообщил об «Арии» много интересного и даже нашел правильный «подход к снаряду». Но частности!.. Какое огромное количество искаженной информации просочилось в текст. Даже мне многие описанные события и оценки автора показались крайне субъективными, а порой даже некорректными. Что же говорить об участниках группы и их постоянном соавторе Маргарите Пушкиной, чьи жизнь и творчество в рукописи оказались далекими от реальных. Их реакция была однозначной: в таком виде книга не выйдет!..
Прошло около двух лет, а потребность в объективной книге о группе « Ария» лишь увеличивалась. Я решил предпринять последнюю попытку реанимации рукописи Дилана Троя. Именно тогда я в полной мере ощутил справедливость утверждения, что «переделывать трудней, чем делать с самого начала». Была проделана гигантская работа, значительная часть книги была фактически переписана. В результате подобной «послойной» литературной технологии незримо присутствующий в повествовании автор стал по-настоящему «раздвоенной личностью», что - как мне кажется - лишь обогатило книгу разнополюсными взглядами. А внимательный читатель получил шанс попытаться разгадать околомузыкальный ребус: понять, какая мысль принадлежит представителю более молодого поколения, какая - ровеснику музыкантов «Арии». Так как большинство событий Дилан Трои «увидел» глазами Владимира Холстинина, мне показалось естественным выбрать в качестве строгих арбитров других главных участников событий: Виталия Дубинина и Маргариту Пушкину, Алика Грановского и Андрея Большакова, Валерия Кипелова и Сергея Маврина, Александра Манякина и многих-многих других. Спасибо им за помощь и объективный взгляд.
Кроме того Маргарита Пушкина предоставила для данной книги ранее не публиковавшиеся первоначальные версии некоторых текстов «Арии» и свои собственные комментарии по их содержанию. Уверен, что после ознакомления с этой частью книги многие читатели захотят приобрести и готовящуюся к изданию книгу Пушкиной, в которой будут «расшифрованы» все «арийские» тексты.
Виктор Троегубов
Поскольку наша история уходит своими корнями в 80-е и даже в 70-е, думается будет не лишним напомнить о тех героических врем. А то в самом деле наши наиболее юные читатели могут вообразить, что и тогда на каждом углу торговали кассетами с METALLICA и майками с IRON MAIDEN, а комсомол – это такое же абстрактное понятие как Николай Угодник.
Итак семидесятые. Советский Союз представляет собой огромное государство с 250-миллионным населением, подавляющее большинство которого надеется на обещанное доминирующей во всех сферах коммунистической партией построение развитого социализма к 1980 году. Коммунистическая пропаганда создает настоящий «железный занавес», информация, приходящая из капиталистического лагеря, была строго дозирована и однонаправлена. Редкие репортажи из развитых стран Запада посвящены, в основном, высокому уровню безработицы и дороговизне жизни. Капиталистический мир – вражеский и враждебный.
Новости о культурной жизни заранее посвящены злобной критике чуждых советскому народу абстракционизма, рок-музыки и прочих развлечений «зажравшегося общества». Самые «крутые» музыкальные передачи с «импортной» музыкой – фестиваль в Сопорте (социалистическая Польша) и «Мелодии зарубежной эстрады», в них можно было увидеть наиболее «причесанных» исполнителей из соцстран и в меру обнаженные тела танцовщиц балета «Фридрихштадтпалас» из социалистической Восточной Германии. Отечественный музыкальный телеэфир состоял из еженедельной получасовой программы «Утренняя почта» и ежемесячного цикла «Песня-75» (76, 77... и так далее). Молодежная часть телевизионной аудитории буквально приникает к телевизору, когда в нем появляются немногочисленные официально разрешенные вокально-инструментальные ансамбли (сокращенно ВИА), о которых стоит сказать отдельно.
Их репертуар в основном состоит из оптимистичных мелодий. По мнению надзирающих за культурой всей страны партийных органов, это свидетельствует о позитивной энергии молодых строителей коммунизма. Тексты песен не просто бессмысленны. Они запредельны и циничны по своему основному посылу. Правящей коммунистической партии нужна молодежь, которая поверит, что «Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес Советский Союз». Музыка и тексты песен должны принадлежать перу членов Союза композиторов и Союза писателей. Большинство этих весьма уважаемых людей годится музыкантам ВИА и их слушателям в лучшем случае в отцы, чаще всего – в деды.
Альтернативой вышеупомянутым ВИА являются немногочисленные самодеятельные рок-группы пытающиеся сочинять собственные песни. Путь этих подвижников усыпан терниями. Даже лучшим их них не светят официальные концерты, радио- или телевизионные эфиры, тем более издание пластинок. Их удел – танцевальные вечера, участие в институтских мероприятиях да редкие выступления с подпольными концертами в отдаленных клубах. Правда молодежь их любит. Записи сделанные ими на бытовой аппаратуре, распространяется на всей территории страны, их песни поют в компаниях, они куда ближе слушателям чем выхолощенный цензурой репертуар ВИА...
Год 1986. Чем он был интересен? Ну, во-первых уже прошли 365 дней, как где-то там наверху провозгласили перестройку. Это еще не означало, что «все» стало можно. Идеологически-хозяйственные прелести в области культуры самостоятельно умирать не собирались и незримо присутствовали в виде различных «худсоветов», «литовок» и загадочного монстра под названием КРУ.
Комсомол активно занялся бизнесом, за короткое время покрыв «империю зла» целой сетью видеосалонов, где за три рубля перед боевиком с Брюсом Ли или эротической «Эммануелью» под покровом величайшей бдительности демонстрируются концертные записи KISS и «антисоветский» фильм Алана Паркера «Стена» с группой PINK FLOYD. КГБ, побушевав в памятном для русского рока 1984 году, когда его сотрудниками составлялись целые списки «запрещенных» рок-групп, постепенно успокаивался и готовился к транспортировке «золота партии» в швейцарские банки.
В 1986 г. Пугачева в очередной раз поменяла свой имидж и спела песню «Алло, алло» под аккомпанемент псевдометаллической гитары Владимира Кузьмина. Александр Барыкин раскручивал свой суперхит «Нет, нет, нет, мы хотим сегодня», а на Пасху своим присутствием Москву почтила фантастически популярная тогда группа EUROPE. (В советские времена на каждый крестный ход телевидение передавало подборку особо соблазнительных клипов, дабы отвлечь молодежь от похода к ближайшей церкви. В ту памятную ночь показали шведский аналог «Утренней почты» – «Лестницу Якоба» с никому не известной группой ROXETTE и в качестве клубнички две песни группы EUROPE: «Final Countdown» и «Carry». Участники группы EUROPE для чего-то на целый день приехали в Москву и это событие «пережевывалось» в прессе еще полгода!)
Ничего более тяжелого советской молодежи официально смотреть не дозволялось. К примеру, месяца три по телевидению широко анонсировали выпуск специальной передачи в которой пообещали окончательно и бесповоротно развенчать хэви-метал. Реклама сопровождалась короткими пятисекундными отрывками из клипов KISS, WARLOCK и AC/DC. Металлисты предвкушали удовольствие от созерцания своих кумиров, как всегда пропуская мимо ушей рассуждения и комментарии работников идеологического фронта. Вся страна умела читать «между строк» - нагрузка в виде идеологической прививки воспринималась в таких случаях как должное и настроения не портила. (Скорее даже наоборот, металлистам было крайне приятно слышать о том, насколько «безнравственны» и «аморальны» их герои. Право, куда приятнее чем видеть как SCORPIONS в обнимку с Горбачевым борются за мир во всем мире, а MOTLEY CRUE призывают «не мусорить»...) Однако в последний момент уже смонтированная передача была снята с эфира, а Гостелерадио объяснило свои действия тем, что «западные звезды запросили немыслимые деньги за показ своих клипов». Сами понимаете насколько смешным выглядело тогда подобное объяснение. Советское (пардон, российское) телевидение за показ клипов до сих пор никому ничего не платит (во всяком случае тогда уж точно не платило).
Год 1987 ознаменовался еще одним интересным событием – группу АЛИСА и их лидера Константина Кинчева ленинградская газета «Смена» обвинила в пропаганде фашизма. Из опубликованной в этой газете статьи некого Кокосова под названием «Алиса» с косой челкой» следовало, что Кинчев во время концерта АЛИСЫ выкрикнул «Хайль, Гитлер» и что это якобы вызвало одобрение части зала. АЛИСА ничуть не смутилась, подала на газету в суд и выиграла. Процесс вошел в историю русского рок-н-ролла как «дело Кинчева».
«Арийская» поэтесса Маргарита Пушкина, которая активно участвовала в сборе подписей в защиту Кинчева вспоминает: «Фашистское приветствие почему-то послышалось при исполнении песни «Эй, ты, там, на том берегу». Гипноз средств массовой информации был настолько силен что иногда звонили так называемые «шестидесятники» - люди по всем понятиям вроде бы передовые и независимые – и с огромным недоверием в голосе спрашивали: «А ты точно знаешь, что ваш Кинчев ничего гитлеровского не кричал? Уж больно он какой-то ненадежный».
Тем временем в обществе, не на шутку озабоченном «ускорением» и «перестройкой», активно обсуждалась проблема «неформальных молодежных объединений». (Под формальным объединением подразумевался горячо всеми любимый «комсомол») Лишь недавно появившиеся «неформальные молодежные объединения» выступали в качестве своеобразных страшилок для рядового обывателя. За неимением желтой (и прочей подобной) прессы ее функцию смело взяли на себя ведущие и вроде бы солидные издания. Больше всего перемалывались кости классическому набору неформалов: рокеры, хиппи, панки, любера и металлисты. Официальн визг по поводу молодежных объединений умело подпитывалось невидимыми работниками идеологического фронта, которые одновременно синтезировали методические разработки и памятки о причинах возникновения молодежных группировок. В одной из таких работ, рекомендовавшей способы влияние на лидеров неформалов и рядовых членов группировок, говорилось об использовании моды идеологических диверсантами в качестве «троянского коня буржуазии».
Одной из подкованных ног буржуазной коняги, естественно, были металлисты. В Питере все металлисты были поделены на «умеренных» и «бешеных», то есть на «относительно негодяев» и «негодяев оголтелых». «Относительно негодяи» были обласканы городской властью, так как боролись с фарцовщиками, спекулянтами, националистами, карая «всю эту расплодившуюся сволочь», и ради достижения целей своей праведной борьбы даже заключали союзы с «умеренными» панками. «Бешеные» вызывали у властей вполне понятное раздражение: на контакт они не шли, за что и были охарактеризованы следующим образом: «Политические и моральные взгляды данной группы отличаются незрелостью. Агрессивны по отношению к другим группам молодежи. На черной униформе «бешеные» носят браслеты и ошейники с большими шипами, которые при случае используют в драке. Сведений о группе мало, но следует полагать, что данная группа представляет определенную опасность для общего правопорядка еще и потому, что замечено как в ней начинают приобретать вес молодые люди ранее привлекавшиеся к суду». В Москве таких документов для служебного пользования тоже было навалом, на их основе можно было написать небольшой детективный роман...
Если в те дни кто-то произносил заветное слово «металлист», то тут же в жесткой связке вспоминалось не менее колоритное понятие «любер». Вот на этом ставшем классическим антагонизме (ибо, как учил марксизм-ленинизм, все в конечном итоге сводится к какому-нибудь антагонизму) мы пожалуй остановимся. Итак, образцово-показательный металлист выпуска 1985-86 годов. Что он собой представлял?
Собствено говоря, понятие «металлисст» было весьма условным и на языке школьных учителей и коммунистических активистов означало некоего человека, слушающего или (что встречалось реже) играющего хэви-метал. Однако, поскольку хэви-метал считался музыкой разлагающей и безусловно антисоветской, невинное увлечение могло грозить и некоторыми неприятностями. Самыми антисоветскими (и почему-то хэви-металическими) группами безоговорочно признавались AC/DC и KISS. Бывало даже, что название последних трактовалось исключительно как KInder SS – Дети СС. Логотипы вышеуказанных коллективов старательно выписаные шариковой ручкой чаще других встречались на школьных сумках. В некоторых школах на это смотрели сквозь пальцы, в других – столь неблагонадежных учеников вызывали в кабинет директора, где под угрозой исключения из учебного заведения надписи заставляли стирать.
Общеизвестно, что «металл» – не самая подходящая музыка для танцев. Поколению восьмидесятых это было явно неведомо. Танцевали! Еще как! На школьных дискотеках пара металлических произведений на фоне MODERN TALKING, SILENT CIRCLE и JOY подавалась как изюминка, на «десерт». Танцевали «металл» конечно весьма своеобразно.
Металлиста можно было узнать издалека. Его экипировка, в основном состояла из кожаных браслетов с заклепками. Кожа так, одно название: по большей части трофейный дермантин, ободранный с дверей; а заклепки аккуратно снимались со школьных сумок. Иногда заклепки заказывали на заводе знакомым слеасарям или вытачивались на уроках труда. Получалось довольно грозное оружие. Отдельная статья – цепочки. Тут в дело шло все: начиная от цепочек сантехнических, которые можно было купить в любом хозяйственном магазине и заканчивая собачьими аксесуарами, продававшимися у кустарей на Птичьем рынке. Особым разъяснением Верховного Суда «усовершенствованные браслеты» с железяками считались холодным оружием со всеми вытекающими отсюда последствиями. При наличии таких юридических тонкостей милиция и дружинники могли спокойно вязать 2/3 молодежи пришедшей на любой концерт. Доказывай потом, что твой кусок кожи – не холодное оружие!
Как ни странно райкомы комсомола иногда объективно шли навстречу металлической моде и устравивали в своих стенах специальные семинары для дружинников и «березок». Там стражи порядка и нравственности могли узнать, какие браслеты действительно опасны, а какие нет. И что срывать шипованнный ошейник с молодого человека (а вдруг они кусаются?) по меньшей мере негуманно – достаточно записать адрес подростка и сообщить на работу его родителям. Активное участие в этих семинарах принимала и заслуженная поэтесса русского рока Маргарита Пушкина. Она, обложившись конспектами и специальной исторической литературой, втолковывала взрослым дядям, что ошейники – на самом деле никакие не ошейники, что они появились еще у древних германцев и служили для того, чтобы их не хватали за горло невоспитанные римские легионеры. «Тогда поясните, - тупились дружинники, - кого им сейчас бояться? Римлян-то уже нет». Но Маргариту не так-то просто было сбить с толку. «Это тяга молодых людей к истории», - разглагольствовала она, потрясая в воздухе толстенными книженциями. – А вы своими запретительными мерами эту тягу отбиваете! Что, скажите, плохого, если они ходят в черных косухах? А римляне... - ну это примерно как сейчас гопники...»
Косуха... Это было чем-то фантастическим и недостижимым, пределом мечтаний любого подростка! Косыми кожаными куртками обладали лишь редкие счастливцы – достать фирму просто не представлялось возможным, а кустарные варианты смотрелись сносно разве что в провинции или в «путягах». К слову, учащиеся профессионально-технических училищ, подверженные металлической заразе, одевались с особым шиком: их экипировка состояла из обычной телогрейки с надписью IRON MAIDEN AC/DC или JUDAS PRIEST и кирзовые сапоги. Кирзовые сапоги при желании можно было превратить в подобие чопперов. Для этого их снизу подбивали консервными банками из-под шпротов – недолговечно, зато эффектно.
Весьма популярно в то время было разоблачение «псевдометаллистов». Идет скажем этакий нарядный парень в браслетах с заклепками, цепочками и самопальной майке DIO. Он явно горд собой и неприятности не предчувствует. И тут его обступают пять-шесть не менее гордых парней и между ними завязывается приблизительно такой разговор: «Ты че, металлист что-ль?». «Ну да, металлист», - отвечает будущая жертва, не подозревая о предстоящей экзекуции. «Ах металлист! А ну-ка назови нам тогда пятнадцать металльных групп» Перечислив от силы названий пять-шесть, жертва теряется, и как итог – все доспехи «лжерыцаря» конфискуются в пользу металлической братии. Экспроприаторам и в голову не приходило, что подобные действия копируют поведение столь ненавистных им гопников. Похоже они всерьез полагали, что таким образом очищают своим доблестные ряды от чуждых элементов.
Вирус хэви-метал поразил практически все прослойки. В столичных учебных заведениях по полной программе свирепствовали так называемые КООДы. Тут конфискации подвергались любые атрибуты свидетельствовавшие о принадлежности будущих инженеров и гуманитариев к металлическому братству. Такая же незавидная участь постигала и «свободно конвертируемую валюту» молодых меломанов – пластинки зарубежных ансамблей, которые ценились на вес золота. Правда, иногда заветные пластинки, порядком попиленные, все же возвращались своим владельцам – многим комсомольским активистам тоже нельзя было отказать в наличии тщательно замаскированных «пагубных» пристрастий. («Родной пласт» был очень выгодной вещью: кассета, записанная с него, продавалась по пять рублей, а черно-белые фотографии переснятые с обложки, шли «всего» по три.)
Металлическая молодежь очень любила гулять. А чтобы никто не сомневался в том, что молодежь – металлическая, прогулки сопровождались прослушиванием записей, желательно громких и «страшных». Основными единицами аудиотехники служили испытанные в боях «Электроника-302» и «Весна». Их брали под локоть на левую или правую руку и, включая на полную громкость «Hells Bells» или «Aces High», дефилировали по улицам, пугая мирное население. (Это явление в прочем «цивилизованном» мире вообще-то научно называется ghettoblaster и присуще обывателям цветных кварталов Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, попросту говоря – неграм и латинам). Преимущество отечественных магнитофонов было неоспоримо: в случае чего они могли быть использованы для обороны от люберецкой прогрессивной молодежи, именуемой в простонаречьи «люберами».
Люберы (или любера) – единственное «оригинальное» движение возникшее в отечественной молодежной субкультуре восьмидесятых. Это вам не панки, слепо копировавшие манеры зажравшейся английской молодежи! Аналога люберам в мире не было и, пожалуй, не будет. Пресловутые люберы – продукт сугубо отечественного производства. Про них, родимых, в годы перестройки понаписали такого, что у честных металлистов волосы их длинные дыбом вставали.
«Мне 18 лет. Могу без опаски говорить, что люблю свою Родину. И делаю для нее, кстати, побольше иного комсомольца. Развелось сейчас много всякой твари: фашисты, панки, металлисты, рокеры. Все они жалуются на массу свободного времени. Говорят, некуда себя деть. Тот же металл мне, в общем-то нравится, но цепи, черные куртки, зеленые волосы – не наша, чужая, кровь. Поэтому я целиком и полностью стою на позициях люберов и не пропускаю ни одного выхода ребят на охоту за тенью гнилого Запада!»
Между прочим это подлинник! Перед вами письмо присланное в редакцию одного молодежного журнала. Как вам понравилось подобное откровение? Советую отметить две вещи: «металл мне в общем-то нравится» и «тень гнилого запада». (Вывернутый наизнанку и доведенный до полного абсурда советский патриотизм!) Правильнее всего было бы конечно считать люберов обычными гопниками, с той лишь разницей, что они действительно имели некий намек на идеологию – «бей волосатых».
Хотя все в мире относительно. «Люберы» – это на самом деле такое же условное понятие, как и «металлисты». Если семьдесят процентов металлистов определялись милицией по наличию одного единственного кожаного браслета, то и люберы на те же семьдесят процентов состояли из обычных хулиганов и молодых накачанных бездельников, которым просто нечем было заняться в своих родных пенатах; а менты, кстати, без разбору гоняли и тех и других.
Родоначальником этого движения действительно считается город Люберцы Московской области, давший люберам свое гордое имя и девиз «Станут Люберцы центром России». Однако одними Люберцами дело не ограничивалось – к подобным «центровым толчкам» можно причислить Балашиху и совхоз «Московский», молодое население которого слыло особо свирепым и нетерпимым по отношению к «волосатым».
Говорят, что периодические набеги на Москву этих, с позволения сказать, «патриотов» начались еще в относительно благополучную эпоху Хрущева, когда папы люберов восьмидесятых собирались, чтобы бить стиляг и прочих «не наших», с их точки зрения, элементов. Дети значительно расширили дело своих отцов. Со временем все было поставлено на широкую ногу, а процесс избиения неугодных элементов вообще приобрел характер некоего ритуала. «Стрелки» с металлистами предварительно забивались в основном в парке Горького, после чего люберы из разных регионов встречались возле Казанского вокзала и организованно направлялись к месту предстоящего побоища. Милиция такие баталии иногда пыталась по мере своих сил предотвратить и ссаживали кучки люберов с электричек на подмосковных платформах. Однако гораздо чаще милиционеры принимали сторону более понятных им люберов, а не увешанных железяками металлистов. А потому зачастую металлистко-люберецкое побоище заканчивалось банально: приехавшие на место битвы стражи правопорядка собирали в кутузку металлистов, совершенно не обращая внимания на бритоголовых парней в клетчатых штанах, без опаски покидающих место стычки. Подобные факты естественно не могли нравиться металлистам, тем более – руководству зарождавшегося металлического движения. Надо сказать, что один из авторов этой книги, а именно, отец-основатель КРЕМАТОРИЯ, Виктор Троегубов, уже в 1986 году входил в Совет единственного официально зарегистрированного в стране «металлического» клуба со странным названием «Витязи». Конечно, эта вывеска являлась «прикрытием» и в состав Совета входили такие авторитетные люди как сегодняшний предводитель «Московских Ночных Волков» Саша Хирург или широко известный в металл-байк-рок-н-ролльных кругах Егор Зайцев, кроме всех своих прочих талантов единолично выпускавший первый самиздатовский металлический журнал «Новый Хэви-Метал»... Именно в кругах, близких к вышеупомянутому Совету металлического клуба «Витязи», возникла сумасшедшая по тем временам мысль о том, что надо предъявить московской милиции ультиматум металлического движения. Виктор Троегубов: «...В металлистах было много энергии и позитивной силы, но с идеологией было плоховато. Осознавая, что эту энергию важно пустить в полезное русло, мы с Егором Зайцевым постоянно таскались по различным пресс-конференциям и телевизионным встречам, где пытались объяснить, что металлист – не всегда хулиган в заклепках. Сейчас уже не помню точно, почему именно Зайцеву и мне пришлось выступить в качестве парламентеров, передавших милиции (в 108 о/м на Пушкина) металлический ультиматум в отношении разборок с люберами. Эта история, пожалуй, заслуживает более подробной прорисовки. Для начала уточню, что 108 отделение милиции отвечало за правопорядок в районе Пушкинской площади, а это – центральное место Москвы. Естественно, что именно здесь довольно часто происходили всевозможные стычки люберов с металлистами. Милиционеры, появлявшиеся на месте очередного боя, воспринимали как врагов лишь увешанных цепями металлистов, которых и начинала избивать дубинками и задерживать. Гарные люберецкие парни в этот момент преспокойно отправлялись восвояси. Когда мы с Егором впервые пришли в 108 отделение, нам необходимо было убедить милицейское руководство в том, чтобы сотрудники милиции соблюдали нейтралитет или уж «мочили» бы и металлистов и люберов. Думаю, что вы понимаете какими квадратными глазами смотрели на нас начальник отделения и его политрук, когда мы делали подобное заявление. Однако мы смогли найти общий язык, и немаловажную роль сыграла поднятая статистика происшествий: выяснилось, что в течение долгого времени не было ни одного правонарушения со стороны металлической братии, в то время как любера совершили целый ряд хулиганств и даже преступлений различной степени тяжести... Я не пытаюсь представить эту ситуацию как историческую акцию в борьбе за демократию, просто констатирую, насколько необычными порой бывали действия. Еще одна смешная подробность – милиционеры подарили Зайцеву крутой проклепанный браслет, незадолго до этого снятый с какого-то металлиста...»
Как бы то ни было, но с течением времени любера со своими «качалками» утратили идеологический настрой и пополнили ряды нового поколения организованной преступности. Однако, надо отдать им должное: без люберов пропала бы особая жертвенная прелесть металлического движения. Отстаивать в «борьбе» идеалы «светлого металла» – это уже цель.
